концом гладит, другим в гроб загоняет. Ох, вижу крепенький сглаз. Ох, непросто снять его будет. Старались злые соседушки, воду мутили, Бога гневили, саван те ткали, добром попрекали. Ох, горюшко моё. Счастье твоё, что я тебе повстречался. Кто послабже бы попался, точно не сдюжил. Ох, маета, какой чижёлый сглаз.
– Спасай, батюшка. Мочи нет, такие муки терпеть.
– Не кручинься, девонька. Как есть, твой сглаз сниму и на ноги поставлю. Быдто заново народис-ся.
– Уж помоги, батюшка, ничего за ради такого дела не жалко.
– Снимай шубу, девонька. На улице в одном платьишке постой пять минут, – курлыкал официант-расстрига, – да хорошенько так озябни. А я буду энергию из космоса качать, да от земли силу брать, чтобы с порчей совладать.
Прожжённая торговка безропотно скидывала шубу и выскакивала на улицу стоять на ледяном ветру в тонком платьице, а матёрый колдунище Ужакин усиленно грел руки над печкой. Через пять озябшая тётка бронебойным снарядом влетала в кабинет и замирала в предчувствии новых чудес.
– На кровать ложись, егоза, лицом вниз! – орал как припадошный Кузьма, – лицом в подушку. Да смотри, голову не поднимай. А я буду злые чары изничтожать.
Тётушка утыкалась холодным носом в подушку и замирала.
«Хорошо, что я честный человек», – тепло думал о себе Ужакин, – «а другой бы на моём месте ещё неизвестно как поступил». Он подходил к распластанной женщине, протягивал к её замёрзшей спине огненные, нагретые на печи ладони и протяжно выл:
– Чуешь тепло от моих рук?
– Чую, – глухо в подушку отвечала тётка.
– Чуешь идущую от меня силу?
– Чую, – еле слышно ныла жертва Ужакинского шаманизма.
– Чуешь, как я вытягиваю из тебя порчу и, рискуя захворать сам, принимаю удар на себя?
– Чую, – виновато шуршала тётка из подушки.
– Я снимаю с тебя порчу. Я убираю с тебя сглаз. Я лишаю тебя венца безбрачия, – расходился Кузя.
Замужняя женщина взволнованно ворочалась.
– Жена за пьющим мужем ничем не отличается от старой девы, – поправлялся на ходу Ужакин, – ты чуешь, как стынут мои руки? Какой теперь от них исходит холод?
– Чую, – придушенно отзывалась женщина.
– Встань и иди, – напутствовал её Ужакин.
– Куда? – не понимала бедняжка.
– В кассу, – указывал ей путь, просветлённый Кузьма, – а у меня почти не осталось сил после такой адской работы. Нужно восстановить силы. Пойду, похаваю чего-нибудь.
– Конечно, конечно, – избавленная от сглаза, выбегала в слезах благодарности и спешила одарить кассу своими кровными продуктами.
А Кузьма, как спаситель вселенной не спеша, отправлялся следом. Уминая котлеты из настоящего мяса и рисовую кашу, запивая, настоящим индийским чаем, он сетовал на нелёгкую долю потомственного колдуна, вынужденного бороться со злом всего мира. Тётеньке ловко намекали, что нужно использовать такого мощного шамана по полной программе и посылали за мужем. Супруг чаще всего