слева, – стоял на своём маг и чародей.
– И как же они там помещаются?
– Нормально помещаются.
– Колдун Ужакин, простите за нескромный вопрос, а вам никогда не давали в глаз благодарные пациенты?
Ужакин замялся.
– Ну что же, подбитый глаз уменьшает обзор, но увеличивает жизненный опыт, – наставительно заметил доктор Крылов.
– Но мы же можем объединиться, – призвал к братанию Кузьма, – совместить наши усилия в борьбе с разными болезнями.
– Вы предлагаете лечить линейкой по очереди? Слуга покорный, – заупрямился Крылов, – я недостоин, перенимать такой передовой опыт. Я не справлюсь и запутаюсь, за какой конец линейку держать, а какой оттягивать.
– Но у меня есть другие наработки.
– Греть руки на печке? Мощные наработки. А что вы будете делать в жаркий день? Сажать больного в холодильник?
– Для этого есть кондиционер, – возразил чародей, не чуждый плодов технического прогресса, – у меня, конечно, есть ошибки, но я хочу учиться.
– Это на своих ошибках учатся. На чужих исключительно наживаются, – возразил Сева, – видимо, я опять останусь голодным.
С этими словами медицина покинула колдовство, и Андреич поплёлся дальше. Ужакин, злой и недовольный состоявшимся разговором, вернувшись, учинил разнос своим ассистенткам и только начал выбирать жертву среди них для плотских утех, когда в дверь решительно постучали.
Глава 3
Знатный уфолог Толик Обалдуев мог гордиться собой. Наконец-то он нашёл себя. Бесконечная смена низкооплачиваемых профессий закончилась. Ему уже не надо было вставать ни свет, ни заря и шлёпать не отдохнувшими за ночь ногами на стройку. Не надо было ворочать неподъёмные поддоны с хлебом в пекарне и мёрзнуть в качестве продавца на вещевых рынках. Теперь Толик заделался «главным по тарелочкам» и с жаром рассказывал о всеразличных НЛО. Молоть языком было несравненно легче, чем гнуть натруженную спину, занимаясь общественно полезным трудом, да и денег выходило на круг гораздо больше. Но особенно нравилось Обалдуеву, у которого была скверная память, что не требовалось вспоминать, о чём он трепался вчера. Можно было на ходу импровизировать и придумывать зубодробительные подробности. То, что раньше составляло существенный минус и не позволило Толику подняться выше второго курса машиностроительного техникума, теперь служило основным его достоинством. В узких кругах, близких к инопланетянам, особенно ценился дар Обалдуева ни разу не повторяться. Каждое новое повествование о встрече с НЛО выглядело свежим и изобиловало умопомрачительными деталями. Допустим, в среду перед замёрзшими зрителями непредсказуемый Толян рассказывал о синих человечках с тремя оранжевыми глазами, выделяющими потоки тепла как калорифер. А уже в четверг на собрании уфологов он посвящал избранных в секреты своей встречи с красными жуками, имеющими на концах щупалец сетчатые глаза. О чём Обалдуев расскажет в пятницу не знал никто, включая самого Толика, поэтому люди тянулись к нему как подсолнухи к солнцу. Тем