школе идиотизма. Я учу студентов сочинять произведения в разных жанрах. Гимнастика для ума. Профессорствую, знаете ли.
– А, тогда всё понятно. Вы думаете, современная молодёжь обладает кургузым клиповым восприятием, жует прогорклую американскую кукурузу, выбрала пепси, занимается сексом на задней парте, не видит дальше носа, хочет наслаждений, работать не умеет, косит от армии – далее по списку.
– Не только, не только. У меня сын примерно ваших лет. Он мается иначе. Он ходит в церковь, дома читает жития святых. Между делом пишет эссе, стихи, письма – причём руками, не на компьютере. Он полагает, что верит в Бога, мне же даёт понять, что я отстал от жизни.
– А вы что – действительно отстали? – искренне заинтересовалась девушка.
– До недавнего времени я был уверен, что жизнь отстала от меня. Я гордый, – ещё теплее улыбнулся девушке Кутузов.
– Прекрасно. Господь любит и грешников. Значит, теперь вы научились признавать свои ошибки?
– Не думаю, что научился, но чему-то учусь, это факт. Сегодня просто продолжение кошмара…
– Как? И я кошмар? – обиделась девушка. – Вот высажу вас на мостовой – пусть утешает постовой. Ой. Простите, случайно вышло…
– Стишками балуетесь? – сочувственно диагностировал профессор. – Моё чудовище тоже.
– Простите. Я не хотела. Читать живому человеку стихи, без объявления войны, за здорово живёшь, – я сама шалопаев ненавижу, которые бесцеремонно читают.
– Кажется, я тоже, – вздохнул Кутузов. – А позвольте спросить, и я сразу прошу прощения, всё-таки зачем современные девушки пишут стихи? Вы как думаете?
Помолчав, она поглядела на небритого, задёрганного Кутузова и сказала:
– С современным мужчиной невозможно поговорить о любви. Можно поговорить о любви к нему, а вообще, просто о любви, – нет.
– Как вы думаете, почему так получилось? – озадачился Кутузов, с которым давно никто не говорил ни о какой любви. Он сам справлялся с любовью к себе.
– Думаю, это уродства глобальной цивилизации. Рудименты мужественности сохранились осколочно…
– А подробнее?
– Да ну вас, ещё расстроитесь! А у вас и без цивилизации с утра не сахарно.
– Пожалуйста, откройте мне подробности, – с неожиданно требовательными нотками попросил Кутузов.
– Ладно, – согласилась девушка. – Нам, правда, осталось полкилометра, но я успею. Внимайте. Мужчина-воин собирается на войну. Предположим, во времена монгольского нашествия. Он что, бросается к её губам, тискает за все места и жарко приговаривает «Жди меня!», обещает любить вечно, а жена в ответ валяется в ногах и тоже вопит про любовь? Никогда. Я просто уверена, что древние воины, которые не кнопки нажимали, а вели телесную, контактную войну, с оружием в руках в прямом смысле, они вряд ли нуждались в охах и ахах. Жена так встречала его после битвы, что ему не требовались доказательства любви, поскольку любовь сотворялась деятельно. А у нас теперь – вон плакатик висит: холёная дамочка с протянутой рукой говорит кому-то: «Любишь?