Я всех их видел – и Гитлера, и Геббельса, и Геринга, и Рудольфа Гесса. И участвовал в переговорах Молотова с Риббентропом и Молотова с Гитлером – этот пакт 1939-1940-х годов… Надо учитывать мою работу в советском посольстве в Германии за весь этот период – до нападения на Советский Союз.
– Вот и опять ушли мы в сторону, – заметил я. Что, конечно же, было вполне объяснимо и не раз еще повторялось по ходу беседы: то, что рассказывал Бережков, было столь густо, если можно так выразиться, насыщено информацией, что с каждой его фразы можно было начинать новую тему – и продолжать ее почти до бесконечности.
Весь последующий текст, с которым познакомится терпеливый читатель, – тому свидетельство.
– Прежде, чем просить вас продолжить рассказ о себе, – поскольку мы заговорили о пакте «Молотов-Риббентроп», – как вы сами его оцениваете? Он, действительно, был продиктован необходимостью – или это была хитрая игра Сталина? А, может, Сталин сам попался на удочку Гитлера? Я сейчас не касаюсь последствий, которые пакт за собой повлек – Прибалтика, Польша…
– Здесь прежде всего повлияли обстоятельства… Вы знаете, переговоры, которые велись до 39-го года с английскими и французскими делегациями, действительно, оказались бесплодными. Мы не могли ни до чего договориться.
Была все время попытка блокировать эти переговоры с их стороны. Мы очень активно выступали против Гитлера – начиная с прихода его к власти в 33-м году. Мы помогали Испании, испанскому республиканскому правительству, в то время как Гитлер и Муссолини помогали Франко. Все эти интернациональные бригады, бригады Линкольна Советский Союз поддерживал. В Испании находились наши военные советники, там воевали наши летчики. Мы были единственной страной, которая уже тогда участвовала в схватке с фашизмом. В то время как Англия и Франция заявили о невмешательстве и даже препятствовали тем американцам, которые хотели включиться в бригаду Линкольна. Добровольцы ехали будто бы туристами во Францию и переходили границу Испании.
Мне кажется, что Сталин действительно пытался договориться с Францией и Англией о совместном отпоре Германии. Вспомним, что происходило, пока велись эти переговоры: сначала Литвинов в Лиге наций, потом его сменил Молотов – мы пытались создать органы коллективной безопасности. А между тем Гитлер все расширял свои владения, укреплял свою власть. Это началось с Рейнской области, потом Австрия была присоединена, потом Судеты…
– То есть вы оцениваете эти переговоры как вынужденный шаг? – попытался я уточнить мысль собеседника.
– Я вот сейчас думаю – а как сам Сталин их оценивал? – Бережков немного помолчал. – Мне кажется, он оценивал терпимость Запада по отношению к Гитлеру как попытку направить Гитлера прежде всего против Советского Союза. В своей книге «Майн кампф» Гитлер прямо заявляет, что его главной задачей является уничтожение большевизма. Поэтому ему так все и сходило с рук. Кроме того, у него была теория