Но в жилах у него настоящая кровь – он вызвал Тетраида.
– Нет, Тетраид меня, – поправил Лидон. – А я принял вызов.
– Чем же вы будете сражаться? – спросил Лепид. – На твоем месте, мой мальчик, я не спешил бы сразиться с Тетраидом.
Лидон презрительно улыбнулся.
– Он свободный или раб? – спросил Клодий.
– Свободный. Мы все здесь свободные граждане, – ответил Нигер.
– Дай-ка руку, мой милый Лидон, – сказал Лепид с видом знатока.
Гладиатор бросил на своих товарищей многозначительный взгляд, протянул руку, которая хоть и была потоньше, чем у других, но с такими твердыми мускулами и такой красивой формы, что все три гостя издали восторженное восклицание.
– Ну, приятель, каким же оружием вы сражаетесь? – спросил Клодий, держа табличку наготове.
– Сперва будем драться на цестах[110], а потом, если оба останемся живы, на мечах, – сказал Тетраид угрюмо, бросив на Лидона завистливый взгляд.
– На цестах! – воскликнул Главк. – Ты совершаешь ошибку, Лидон, бой на цестах – греческий обычай, я его хорошо знаю, и тебе надо бы сначала обрасти мясом, ты слишком худ. Откажись от цестов.
– Не могу, – отвечал Лидон.
– Но почему?
– Я же сказал – он меня вызвал.
– Но он не станет непременно требовать цестов.
– Моя честь этого требует! – гордо возразил Лидон.
– Ставлю на Тетраида два против одного на цестах, – сказал Клодий. – Принимаешь, Лепид? И один против одного на мечах.
– Если ты даже предложишь три против одного, я все равно не соглашусь, – сказал Лепид. – Лидон умрет прежде, чем дело дойдет до мечей. Нет уж, благодарю.
– А ты что скажешь, Главк? – спросил Клодий.
– Принимаю – три против одного.
– Тридцать тысяч сестерциев против десяти?
– Идет.
Клодий записал ставки на табличке.
– Прости меня, мой благородный покровитель, – сказал тихо Лидон Главку, – но как ты думаешь, сколько получит победитель?
– Сколько? Ну, вероятно, семь тысяч сестерциев.
– Ты уверен, что не меньше?
– Уверен. Но что я слышу! Грек на твоем месте думал бы о славе, а не о деньгах. О италийцы! Вы всегда и всюду остаетесь италийцами!
На смуглых щеках гладиатора показался румянец.
– Ты несправедлив ко мне, благородный Главк. Я думаю и о славе, но, если б не деньги, я никогда не стал бы гладиатором.
– Презренный! Да падешь ты на арене! Жадному не бывать героем.
– Я не жадный, – сказал Лидон гордо и отошел.
– Но я не вижу Бурдона. Где же он? Мне нужно с ним поговорить! – воскликнул Клодий.
– Он там. – Нигер указал на дверь в конце комнаты.
– А Стратоника, наша храбрая старуха, где она? – спросил Лепид.
– Была здесь за минуту перед тем, как вы пришли. Но она услышала какой-то шум и побежала туда. Клянусь Поллуксом, сдается мне, старик Бурдон ухватил в задней комнате какую-то девчонку.