он почувствовал легкое прикосновение к ушам и вовсе растаял. Но внезапное шипение где-то совсем рядом вмиг развеяло его воздушное настроение:
– Так не честно Сарвила! Мы же договорились без рук.
– Сестра права, жулье ты эдакое!
– Кто я?! Сами виноваты, что проиграли! Где хочу, там и глажу.
– А ну руки!
– Не позволю! – стало доноситься все отчетливее и громче шипение над головой Марка.
Когда девчонки перешли от слов к делу и принялись хлестать друг друга по рукам, ненароком ударив и Марка по носу, он как ошарашенный распахнул глаза. Увидев над собой Сарвилу, Нали и Лиму, мышонок похлопал глазами и тут же с глухим восклицанием оторвал голову от коленочек Сарвилы, на которых невесть каким чудом дремал все это время.
– С добрым утречком соня. Как спалось?! – послушался сквозь чавканье голос Афина.
– Ты?! – перевел он взгляд на него.
– Я! – продолжил жевать большую лепешку Афин, как ни в чем не бывало.
– Вы?! – перевел Марк взгляд на друзей, не узнавая их внешнего вида.
Так как все они и даже маленькая Леячка, принарядились в местные темно-коричневые одеяния с бахромой по краям, с искусно вышитыми узорами по всей длине. На девушках красовались шикарные платья со множеством волонам, а на юношах – узкие темно-коричневые штаны, широкие пояса, белые рубахи и короткие накидки с длинными рукавами.
– Мы! – развела руками Шамсия, чуть покружившись на месте и кромки ее платья оторвались от земли, повторяя каждое движение.
– Она?! Они?! Я?! – снова перевел взгляд Марк на счастливую донельзя Сарвилу на коленях которой он еще с полминуты назад беззаботно спал.
На доли секунды засмотревшись на совершенно иной образ простой базарной воровки, у мышонка участилось сердцебиение. Но прогнав все шальные мысли прочь, он взял себя в руки.
– Да как же это?! – обреченно опустил руки Марк, совершенно ничего не понимая.
– Не время друг убиваться. Скажу лишь, что на фоне праздных одежек горожан, мы выглядели как поганки в клумбе цветов. Вот нам и выделили местный гардероб. Тут, кстати, и для тебя припасено.
– Что это?! – только взглянул он на странное одеяние, больше походившее на кожаный доспех.
– Каждому наезднику такой полагается для защиты рук, ног и тела, – пояснил Айжан, представ во всем своем великолепии перед изумленными друзьями, сидя верхом на своей Архишире.
Принц к тому времени оказался уже полностью экипирован к предстоящим гонкам. В одежде асмахамских юношей его было трудно узнать. Казалось, это совершенно иной крыс. Поверх штанов и рубахи на нем был одет так называемый капаразон – защитный панцирь, состоящий из плотно прилегающих к телу стеганного жилета, наколенников и налокотников. Они крепились на множество шнуровок. На ногах находились плетенные из сухой травы сапоги, которые не стесняли движение, и при этом могли выдержать удар при падении благодаря