Затем судно отправилось дальше, увозя в закат безутешную дочь американского дипломата, скучавшую по пропавшей зверушке. А между тем эта зверушка стояла на причале и полной грудью вдыхала воздух свободы.
Однако чуда не случилось. Ондатра хваталась то за одно дело, то за другое, не останавливаясь ни на чём достаточно долго, чтобы затраченные усилия превратились в результат. Скука и досада, помноженные на сварливый характер, в конечном итоге привели её за стойку бара, где она глушила стаканами дрянную банановую водку. Августа обвиняла во всём людей, из-за которых её жизнь не сложилась, совершенно забывая про свою собственную лень. Здесь-то её и нашли вербовщики Мусорного Барона, по достоинству оценив размеры и физическую силу будущей наёмницы. Они предложили ей очень выгодный контракт, от которого спившейся ондатре было трудно отказаться.
Прибыв на новое место службы, Августа построила себе хатку прямо в грязной воде Южного порта, потому что ей было лень искать жильё получше. Верная себе, ондатра запугала всех коллег-крыс, отчего те лишний раз боялись побеспокоить её – настолько она ненавидела труд.
Сегодня выбраться из хатки всё-таки пришлось, потому что крысы не смогли бы сами пришвартовать тяжёлый «Мару» и лодку с рыбьим косяком. Когда портовые рабочие привязали корабль к причальным тумбам, настал черёд Августы. Она поплевала на ладоши, упёрлась задними лапами и потянула центральный канат. Все с восхищением смотрели на бугрящиеся мускулы сильной женщины и на то, как «Мару» подвигается к причальной стенке. Раздался глухой удар, возвестивший об окончании швартовки. Августа бросила канат подоспевшему помощнику.
– Прими плату от капитана, бездельник, – сказала она, широко зевнув. И, не попрощавшись, лениво поплелась в свою хатку. Сегодня ей больше не хотелось работать.
Мауи так увлёкся, что не сразу заметил появление толстой мыши в зелёном мундире. На лацкане отличительным знаком красовался кусочек пластикового пакета из продуктового магазина. Мышь несла на спине деревянный ящик, просунув лапы в постромки.
Она была старше Мату и поднималась по сходням с такой уверенностью, что Мауи решил, будто мышь имеет власть и авторитет. А значит – непременно прикажет пиратам освободить своего сородича, и те исполнят приказание.
Пираты и впрямь отошли, уступая ей дорогу. Мышь остановилась около грот-мачты, сняла с плеч ящик и поставила его на палубу. Потом смерила крыс хмурым взглядом снизу вверх. Бандиты поёжились.
Показав, кто тут главный, мышь стала потрошить свой ящик. Оттуда появились табурет, письменный набор и большая печать. Разложив все это на ящике, как на столе, мышь устроилась на табурете, свесив хвост.
– Кто капитан? – буркнула она.
Гунтур шагнул вперёд. Мышь посмотрела на него особым взглядом, в котором читалась большая усталость от ежедневного общения с недалёкой матроснёй – так бездарно тратились лучшие годы её жизни! Молчание затянулось. Взгляд мыши давил на Гунтура, как паровой