такая тут была жизнь. Бедность бросалась в глаза, однако рука об руку с горестями шли и житейские радости. После работы многие собирались во дворах. Они выносили столы и садились ужинать, болтая с соседями. Потом пили чай, играли в настольные игры и смеялись. Поскольку все здесь были одинаково бедны, то и завидовать было нечему и некому.
В сгустившихся сумерках Мауи не замечали, но если кто-то сталкивался с ним нос к носу, то пугался, а иногда и отпрыгивал с дорожки. Местные мало знали о мире за пределами Фабричного района, потому вид мышака с рисунками на физиономии приводил их в недоумение. К счастью, никто из рабочих не приставал к незнакомцам, выясняя, кто они и откуда.
Голова Мауи кружилась от количества мышей вокруг. На Араутаке он не видел столько и за целый год. Александра почувствовала его волнение и взяла за лапу.
Две мамы посадили мышат в жестяное корыто с водой. Детки были настолько маленькими, что на их розовых тельцах едва пробился пух. Они пронзительно пищали, толкались, пытаясь выбраться из корыта. Мамы брали детей по одному, намыливали и терли щёткой, не разбирая, где чей. Они ещё успевали вести задушевный разговор друг с другом.
Улыбнувшись забавной сценке, напомнившей родную деревню, Мауи вдруг сильно закашлялся, схватившись за грудь.
– Неужели я заболел?! – испугано воскликнул он. – Помнишь, старый моряк говорил, что дикари погибают от встречи с цивилизованными мышами? Теперь я умру?!
– Навряд ли, – покачала головой Александра. – Я из большого города, но и у меня першит в горле. Ты чувствуешь что-то необычное в своём организме?
– Только голод, хотя я к нему уже привык.
– Я думаю, сажа из фабричных труб оседает у нас внутри и заставляет кашлять, – предположила Александра. – Вот выберемся с Острова, тогда и кашель пройдёт.
– Хочу верить, – сказал Мауи и громко чихнул, выплюнув чёрный комок. – Как бедные мыши тут живут?
– Плохо живут, – тихо сказала Александра.
Тем временем окончательно стемнело. Серая тужурка едва виднелась, потому что плотник ускорил шаг. Он предвкушал близкую цель.
Дома кончились на границе пустыря, где из мусора пробивалась настоящая трава, пусть и жёсткая, как стружка. Её шевелил ветер под стрекотание цикад, с травинки на травинку перелетали светлячки.
Серая тужурка путеводной звездой указывала мышам дорогу. Плотник насвистывал весёлую мелодию, плечи его распрямились, а хвост подрагивал от нетерпения. Тропинка привела к приземистому зданию, вход в которое освещали факелы. Вывеска гласила: «Три топора».
Глава двенадцатая. Закон или справедливость?
Впервые в жизни Мауи попал в питейное заведение. Здесь мыши, крысы и другие жители Мусорного Острова топили тоску и бытовые проблемы в разных спиртных напитках. Рабочие с Фабрики, выпивающие после смены, и несколько конторских заняли почти все столики. Плотник нашёл