последней выходки. Он всегда любил импровизации, и мы многое ему спускали на взрослых спектаклях. Но когда он перепутал с пьяных глаз утро с вечером и на детском спектакле начал муссировать тему связи… – даже не знаю какое этому подобрать определение – Емели со щукой, а потом и с печью, и не то чтобы намекать, а демонстрировать… ну, тут уж знаете… пришлось расстаться.
– Мне бы его фотографию, – попросил я.
– Чего нет, того нет, – грустно ответил директор, – но вы можете зайти к Виолетте, его знакомой, может у нее? Тут, через дорогу.
Дома Виолетты не было. Я переночевал в Одессе, как того требовали мои основные дела, и в середине дня повторил попытку. Меня встретила высокая женщина лет тридцати пяти и проводила в темную тесную гостиную.
Все время пока я рассказывал о цели визита и пытался узнать, как мне найти Свистунова (невозможно было понять, какие их связывают отношения), она вела себя так, будто в квартире находился и, возможно, наблюдал за нами еще кто-то. Невольно ожидая, что этот кто-то, которым мог оказаться и сам Свистунов, вот-вот войдет, я то и дело терял нить разговора. А эта мастерица саспенса и дальше продолжала таинственно улыбаться, к чему-то прислушиваться и бросать взгляды по сторонам. На повторный вопрос (первый раз я ответа не дождался), где бы сейчас мог быть её знакомый, Виолетта мечтательно произнесла:
– Влад – он как ветер…
Но где гулял этот ветер, так и не сообщила, а отвечая на мои уточняющие вопросы, напустила опять такого туману, что оставалось лишь гадать: она не знает, где он, или же не желает сообщать? И стоит ли мне надеяться? «Какая душная женщина, однако», – подумал я и спохватился:
– Постойте! Его разве не Игорем зовут?
– Он предпочитает, чтобы близкие называли его Владом.
«Не говорим ли мы вообще о разных людях?» – усомнился я.
– Он и мне хотел имя поменять, хитрец, – она сладко улыбнулась. И наконец сообщила: – Сказал, будет в понедельник.
Я спросил насчет фотографий. Фотографий не было. Я поднялся.
– Но есть кукла.
– Кукла?
– Да, кукла. Его кукла.
– Спасибо, но зачем мне кукла?
– Это не просто кукла. Это его кукла. Автопортрет.
Виолетта вышла в другую комнату, и спустя минуту оттуда донесся тихий перестук и глухой перезвон елочных игрушек в картонной коробке – кто ж из людей моего возраста не помнит этот звук?
– Когда мы были еще втроем (хм, что бы это значило?), он сделал на Новый год под елку нас троих: меня, мужа и себя, – сказала она, появившись. – Вот.
И протянула мне тряпичную с деревянной головой куклу сантиметров в тридцать.
– То есть вот это – он?
– Да.
– И насколько он здесь похож?
– Очень. Даже вот, видите, родимое пятнышко у виска. Ему тут тридцать четыре. У него как раз день рождения в январе.
Я повертел