с четвертого этажа, из пятнадцатой! Милицию! Может, он жив еще, может, не насмерть, спасите человека!
Подростковую компанию как метлой смело от подъезда, мужичок, не испугавшись собаки, как-то очень осторожно и ловко отодвинул застреленного от двери и повернул его лицом кверху. Изо рта мужчины вытекала тоненькая струйка ярко-красной крови, а под его спиной кровь собралась уже в солидную лужу.
– Оля! Надя! Да что же это? «Скорую»! Милицию! А вдруг живой еще! – Одна из бабулек мышью метнулась в приоткрытую подъездную дверь. – «Скорую»! А может, живой еще?!
…Он был «живой еще» и прожил около двух с половиной минут. Как раз столько, чтобы успеть прохрипеть, просипеть, прокашлять в лицо смертельно, известково-бледной высокой женщины в алом домашнем кимоно и тапочках на босу ногу:
– Люба! Люба, больно! Люба, это все! – и потом совсем тихо, захлебываясь: – Наркотик… это наркотик… Петру… скажи… те.
И вот это были действительно его последние слова. А на весь двор жутко и тоскливо выла собака.
Глава 1
Петр Николаевич Орлов, генерал-лейтенант МВД РФ, непосредственный начальник и близкий друг Льва Гурова, вызвал его около десяти часов утра. Голос генерала в трубке внутреннего телефона был вроде бы спокойным, да и много ли поймешь по короткой фразе: «Лева, зайди. И побыстрее…», но Гуров работал под началом Орлова не первый год. Никаких плановых встреч или совещаний на сегодняшний день назначено не было, вся гуровская текучка пребывала во вполне приличном состоянии и пристального внимания руководства попросту не требовала, а в то, что генерал Орлов со вчерашнего дня успел остро по нему соскучиться, Льву не верилось. Значит, что-то случилось, в смысле стряслось; такова уж была специфика работы людей, занимавших кабинеты этого здания, и новости они делили на плохие и очень плохие. Да и то, что позвонил сам Орлов, а не его очаровательная и слегка в Гурова влюбленная секретарша, тоже было признаком вполне определенным и радужных надежд не вызывающим. Иногда Гурову казалось, что за столько лет совместной работы и дружбы у него с Петром Орловым установился почти телепатический контакт – не то чтобы мысли друг друга читать, но вот настроение почувствовать – вполне…
Льву Ивановичу повезло с начальством, он прекрасно осознавал это, да и Орлов считал, что Гуров – счастливчик, потому как с гуровским ершистым и независимым характером самым поганым было бы нарваться на дурака или карьериста в погонах, на которых звезды повесомее, чем у подчиненного. Орлов же ни дураком, ни карьеристом не был, скорее наоборот.
Сам в прошлом великолепный оперативник – умный, храбрый и с прекрасным воображением, Орлов прошел, по его собственному выражению, «всю лестницу – ножками, ножками, – лифтов мне не подавали…» от районного уполномоченного до начальника одной из самых мощных и высокопрофессиональных структур российской милиции. А такой путь понимающему человеку много о чем говорит. Крутой и без перил была