любимое блюдо. Она уже знала, что он не носит маек, а надевает рубашку на голое тело, любит бельё чёрного цвета, а в одежде отдаёт предпочтение спортивному стилю. Втайне от него Мария готовилась стать его женой. Она уже знала, что говорить с ним о чём бы то ни было, если он голоден бесполезно и в силу своих возможностей старалась, чтобы он был сыт, иногда раздражая его своими пирожками и ватрушками. Внешне он сопротивлялся такой заботе. Но она всё же чувствовала, что ему это нравится. Ему это приятно и что он в этом нуждается. И она была счастлива, чувствуя себя необходимой.
Как-то раз, когда они ещё только учились на первом курсе, он пришёл к ней. Было ещё не очень поздно, тётушки и её мужа дома ещё не было. Бобров никогда не оставался у них ночевать, хоть тётя несколько раз и предлагала ему, когда он задерживался допоздна. Обычно, после занятий он провожал её, они немного гуляли и он возвращался в своё общежитие.
В тот день у него в институте проходила спортивная встреча по волейболу, Сева был в команде лидером и пришёл заметно уставший, но довольный победой. Он почти плюхнулся в кресло и незаметно для себя задремал в тёплой и приятной обстановке.
– Бобров, Бобров…– сначала она хотела разбудить его, чтобы покормить.
– Что, Мария…– почти сквозь сон, лениво протянул он – Я сейчас, я немного посплю, хорошо…ноги гудят, устал…
– Спи, – она передумала будить его и укрыла клетчатым тётушкиным пледом.
Потом, немного подумав, прошла в ванную комнату, набрала тазик тёплой водой и вернулась в комнату. Села у его ног и стала медленно расшнуровывать его кроссовки.
– Эй, ты что делаешь? – дёрнулся вмиг проснувшийся Сева, уставившись на неё удивлёнными глазами.
– Положи ноги в тёплую воду, так всё пройдёт очень быстро. Усталость как рукой снимет, вот увидишь. Мама всегда так делала.
– Да я не об этом. Оставь, Мария, тебе, что делать больше нечего,– было видно, что её действия его стесняют. – Я же весь день на ногах, оставь…сейчас я немного отдохну и сам помою ноги.
– Ничего, Боб, сиди и не суетись. Мне же это не трудно.
И он ей сдался. Она сняла с его ног кроссовки, потом влажные от пота носки, закатала ему брюки и пододвинула таз с водой прямо под ноги. От наслажденья он почти замурлыкал, а она осторожными и мягкими движениями стала массировать ему ноги.
– Ты прямо, как мама, – неожиданно отозвался он.
Она остановилась и очень тихо, почти шёпотом сказала ему
– А я не хочу быть как твоя мама, Сева. Я хочу быть твоей женой.
– Разве может быть по-другому, глупышка, – сонно отозвался он и заснул окончательно. Она положила голову ему на колени и так расслабилась, что и сама потихоньку заснула.
– Маша, Машенька, – сквозь сон услышала она мягкий и добрый голос своей тётушки и с неохотой приоткрыла глаза. Так не хотелось просыпаться.
– А…это ты, тётушка…– сказала она, потом вдруг, словно что-то вспомнив, вскочила и посмотрела по сторонам.–