сделку. Вы отпускаете нас обоих и больше никогда о нас не слышите, а я забываю обо всех вас. Слово офицера. Так что, вы согласны?
Спустя две минуты, мы стояли на улице под дождем. Для того, чтобы я не сбежала, Рикель крепко держал мою руку чуть выше локтя своей ледяной рукой.
– Молодец, Ваше Высочество! Набегалась? – его слова были просто пропитаны ядом. Он часто дышал, сдерживая злобу. – Этот урод заложит нас, используя подпольных копов. Не слышала о таких? А вот я слышал. И, ой, как не советую сталкиваться с ними! Какого Йяр… Ютхана1, Альрика?
– Какого Ютхана? Какого Ютхана?! – очень хотелось сказать в слух то ругательство, которое Рик вовремя опустил, но честь иминессы мне не позволила. – Отпусти меня немедленно, Охотник! Я никуда с тобой не пойду! – Я попыталась вырваться, но тогда Рикель перехватил меня, и я оказалась у него на плече. – Пусти!
Рикель замолчал и пошел в сторону гостиницы. Он прошел через пустой холл, поднялся по лестнице и зашел в комнату. Он бросил меня на кровать и привязал руки к изголовью ремнем от брюк.
– А вот теперь поговорим.
Я напряглась. Не нравится мне разговаривать в такой позе. Ничего хорошего приличной девушке это обычно не сулит, но не станет же он невесту брата…
– Почему ты так испугалась, когда услышала, что я Охотник? Когда это я тебя обманывал? Я ни разу не говорил ничего о том, кто я. Да и с каких пор принадлежность к нашему клану считается преступлением? – Он стоял ко мне спиной, а затем, закатав рукава, повернулся, взял стул и сел рядом с кроватью. Я пыталась сообразить, что для меня хуже: молчать или говорить? Может, он с ума сошел? Хотя нет, вроде не похоже: не агрессивный он.
– Для Северных эльфов – это преступление. Вы хладнокровные убийцы, перебившие почти всех из моего клана! А теперь что? Хотите и меня извести? Не дамся. За кого хотите – пойду, только не за Охотника. Никогда! – Будь я плохо воспитанной девушкой, плюнула бы ему в лицо. – И пусть боги убьют меня, если я по доброй воле выйду замуж за Охотника!
– Убийцы… – Охотник откинулся на спинку стула. – Мы убивали, да. Но что ты, девчонка, знаешь, про Охоту и Жажду? Когда ты не видишь, кто перед тобой, ты видишь только пульсирующие синие огоньки и металлический привкус во рту. Когда слышишь зов и повинуешься ему. – Он встал и навис надо мной, как удав над кроликом. – Никому и никогда не пожелал бы почувствовать это на собственной шкуре. Брак с представительницей вашего рода – это способ искупить нашу вину. А ты, уж прости, последняя в своем роде незамужняя чистокровная эльфийка.
Рикель упал на стул и откинул голову назад. Ничего не понимаю. Они же убийцы. Все, поголовно. Сколько себя помню: они убивали, не жалея ни детей, ни женщин. Чуть ли не каждый год умирал кто-то из Северных эльфов. И со стороны матери, и со стороны отца, я потеряла двух теть и трех дядь, обеих бабушек, деда и косвенно сестру – всех из-за Охотников. А Рикелю, кажется, действительно жаль.
– Окей. Вы не просто убийцы, вы воплощение насилия. Одумайся, вы решили искупить свою вину и туда