отдыхать и никуда не выходить вечером. Ну что ж, я раскрыл тяжелые портьеры и с высоты одиннадцатого этажа обозрел окрестности. За окном расстилался Багдад и черная тропическая ночь.
Собственно, Багдад, к сожалению, не имел ничего общего со сказочными представлениями о нем. На огромной территории элементы городского пейзажа (многоэтажные дома, отели, магазины, культурные заведения) были разбросаны небольшими островками, окруженными бесконечным частным сектором. Багдад – единственное место (из посещенных мною) где просто негде было гулять, ибо через несколько минут ты неизбежно попадал на унылую улицу с бетонными заборами по обеим сторонам. Застройка: 70% частный сектор, 20% улочки из двух, трех этажных домов, 10% дворцы Саддама за высокими заборами, памятники и стелы с изображением Саддама, отели и мосты через Тигр. Следов английских колонизаторов почти не осталось. Несколько вилл в довольно захудалом состоянии да старое кладбище английских солдат.
Одним из факторов, который также заставлял задуматься, куда и зачем я приехал, был кровавый диктатор и враг всего прогрессивного человечества Саддам Хуссейн. В стране действительно был тоталитаризм. Памятники и стелы с изображением Саддама в разных видах и костюмах стояли через квартал, по телевиденью транслировались бесконечные песни о Саддаме (всегда различишь знакомое имя в арабской речи), песни перемежались репортажами в стиле «Саддам посетил собрание женских комитетов», «Саддам на трубном заводе», «Саддам и дети». Все с кем приходилось общаться о «нем» говорили с опаской и без одобрения. Все ждали перемен. Как водиться, желания материализуются.
Однажды, уже по приезду домой, доцент Персиков спросил меня, как там живут простые иракцы под гнетом диктатуры Хуссейна.
– Вы знаете, – ответил я искренне – Неплохо живут, все сыты и работают, вообще никакого страха и несвободы на улицах не заметил. В стране обычная жизнь, все спокойно, никто никого не притесняет, а «он» просто где-то наверху.
Персиков посмотрел с укором и произнес:
– Так вот это и есть описание типичного тоталитарного общества.
Первая ночь в Багдаде прошла спокойно. Утром я сидел в огромном холе отеля на роскошных кожаных диванах и ждал своих иракцев. По холлу размеренно бродили гости, пробегали служащие в белоснежных рубашках, катались тележки с багажом вновь прибывших, а за моей спиной глава Калмыкии Кирсан Илюмжинов давал интервью какому-то местному каналу. До меня донеслось:
– А еще мы решили устроить шахматный турнир между департаментами!
Российские официальные и полу – официальные лица в то время любили заглянуть к Саддаму на предмет того, каким сотрудничеством можно поживиться.
Я перестал прислушиваться к словам шахматиста-губернатора, и посмотрел на часы. Назначенное время давно прошло, но никто не появлялся. Я еще не знал, что в Ираке никто и никогда не приходит во время, особенно, если договорился по важному делу.
Наконец, у входа