его стать жадным, подозрительным и максимально гребущим под себя жлобом. При этом, окружающие понимали его вторичность, а Дубовир за это окружающих очень не любил. В итоге складывалась классическая ситуация, прижимистый заместитель , которого все тайно ненавидят, стоит между коллективом и «добрым» шефом, который смотрит на все это сверху вниз и периодически проявляет милость в духе: «Ну ладно, Игорь, не будем так строги и пойдем человеку на встречу». На новой должности Дубовир прекратил практику обмена машин, снизил командировочные, и сделал так, что свой процент от сделок менеджеры были вынуждены получать по частям и в неопределенный срок. Посторонним В, выслушивал жалобы, обещал разобраться и посоветоваться с Игорем, и конечно же ничего не происходило, кроме того, что жалобщики портили и так недобрые отношения с заместителем. В итоге, народ смирился и только иногда из нашего с Упырем угла, раздавалось несогласное шипение. Упырь Дубовиру не подчинялся и работал как самостоятельная единица непосредственно с генеральным директором.
Дубовир в глубине души осознавал свою непригодность и чтобы скрыть ее, говорил, стараясь подбирать умные слова и сложные выражения, получалось у него не очень. Будучи ответственным за финансы, отбиваясь от просителей, Дубовир возмущенно спрашивал:
– Я вам что, дойная яма?
Стремясь объединять и мотивировать, он обычно взывал:
– Мы же с вами одно целое, мы же не разное целое!
На проблемные кейсы он угрожающе шипел:
– Решайте вопрос, или мы тут все загремим под фанфарами!
Каждый раз после совещания, гремя под фанфарами, и в приподнятом настроении мы шли на рабочие места, а я вносил очередной ляп в специальную тетрадочку, чтобы не забыть и потом поржать.
Тем временем лето было в полном разгаре и души запертые в хорошо кондиционированном мире факсов, договоров и торговли требовали отдохновения. По этой причине, было решено ехать на рыбалку без отлагательств, в ближайшую пятницу. Команда усекновения поголовья рыб выглядела следующим образом: руководящей и вдохновляющей силой являлись заядлые рыболовы Леша Козел и Олесь Пищук. Олесь, бывший мент, отсидевший два года за избиение подследственного, был человеком спокойным и кротким. Леша же, напротив, имел нрав бойкий и вздорный, кроме того, рыбалка была единственной и настоящей его страстью. Планировалось, что эти двое поедут в первой машине с основными снастями и лодкой, взгроможденной на крышу. Со мной в машине должны были ехать двое, кавказский человек Роман, а также некто Андрюха, отец семейства к рыбной ловле расположения не имевший и просто желавший сбежать на два дня от жены и детей. Все необходимое было закуплено еще с утра, и команда с нетерпением ждала окончания рабочего дня. Леша Козел, за пару часов до конца работы совсем потерял присутствие духа, он взволнованно дышал, часто бегал к чайнику, выглядывал в окно и топтался обеими ногами под столом. Пищук, также ощущавший нетерпение, будучи человеком спокойным, беготни себе не позволял.