под руку врагов.
Но теперь она была никак не в роли принцессы, а единственной ее одеждой был плащ, отданный Сергеем Фроловым. Повозившись с плащом, Наташа оторвала от него узкую ленту, чтобы хоть как-то прикрыться, а в замысловато завернутые остатки поместила черепки от разбитой плошки, перемешанные с мокрым песком, и завязала все это в тугой узел. Почти все оставшееся время пленница тренировалась, размахивая узлом и нанося удары воображаемым насильникам. Она была полна решимости отомстить, поэтому, когда в соседней комнате послышались голоса, встала сбоку от двери и сосредоточилась.
– Посмотрим-посмотрим, что за игрушечку хотел зажать наш покойный капитан Евдокким, – сказал кто-кто.
– Говорю же вам, принц, очень симпотная пришлая!
Этот голос Наташа узнала, принадлежал он другу Евдоккима, барону Бушме. Но не ослышалась ли она? Кажется, было произнесено: «покойный капитан Евдокким»?!
– И главное, такая живенькая, свеженькая – как раз то, чего нам обычно так не хватает, – продолжал Бушма. – Эти пришлые обычно какие-то скованные, закомплексованные. А эта, хоть и лягалась, и кусалась, но даже кончить умудрилась!
– Ого! Вы меня возбуждаете, барон! – сказал тот, которого назвали принцем.
– И совсем не напрасно, Ваше высочество! – хохотнул Бушма. – Поверьте, сегодняшняя игрушечка вам понравится. Кстати, после смерти Евдоккима, эта пришлая перешла в мою собственность, и если вы пожелаете, я уступлю ее вам, принц.
Наташа услышал звук открываемого засова, и в следующую секунду ее узел-махалка угодил шагнувшему через порог барону Бушме прямехонько в нос. Не заставивший себя ждать второй удар, пришелся ему по виску. Бушма был рослым парнем с широким, слегка рябоватым лицом, которое мгновенно стало красным от крови. Наташа размахнулась в третий раз, но у Бушмы уже подкосились ноги, и он повалился на пол. В это же время в комнату ворвался щуплый юноша, вооруженный шпагой, на которого пленница перенесла направление удара. Однако тот ловко отпрянул, перехватил ее запястье и развернул девушку к себе спиной:
– Да как ты смеешь, пришлая, сопротивляться принцу Ащуку? – прошипел он, прижимая лезвие шпаги к горлу Наташи и выворачивая ей руку.
Вскрикнув от боли, она выронила узел-молотилку и расслабила мышцы. Но, когда принц Ащук также ослабил хватку, Наташа резко согнула ногу в колене и пяткой угодила тому в пах. Принц уркнул, и шпага выскользнула из его разжавшихся пальцев. Наташа подхватила ее, отскочила от скорчившегося мужчины и приготовилась защищаться теперь уже с более серьезным оружием.
В одной лишь узкой набедренной повязке, с растрепанными волосами и с искаженным яростью лицом, с занесенной над головой шпагой, – такой предстала она появившемуся на пороге графу Винсепто. Который сразу понял, что никогда прежде не видел никого прекрасней, чем эта, почти полностью обнаженная девушка. Винсепто так и глядел бы на нее, не обращая внимания ни на окровавленного барона Бушму, кое-как