работать в полицию, я все равно видел намного больше трупов, чем она. Тут даже сравнивать нечего. Женщина, застрелившаяся в поезде, представляла собой не самое приятное зрелище, но далеко не из худших.
Поэтому я рассказал ей, что произошло, начиная от Бликер-стрит, потом про список из одиннадцати пунктов и про то, как я осторожно подошел к женщине, о нашем коротком разговоре, пистолете и самоубийстве.
Тереза Ли решила поговорить про список.
– У нас есть экземпляр, но считается, что это секретная информация, – сказала она.
– Он курсирует по миру вот уже двадцать лет, – возразил я. – И у всех имеется свой экземпляр. Вряд ли его можно назвать секретным.
– А вы где с ним познакомились?
– В Израиле, сразу после того, как он увидел свет, – ответил я.
– Как вам это удалось?
Мне пришлось изложить ей свое резюме, краткий вариант. Армия США, тринадцать лет в военной полиции, элитное 110-е следственное подразделение, служба по всему свету плюс командировки в самые разные места в соответствии с приказами начальства. Далее – падение Советов, в качестве дивидендов мир во всем мире, сокращение бюджета на армию и неожиданная свобода.
– Вы офицер или рядовой? – спросила она.
– Последний чин – майор, – сказал я.
– А сейчас?
– Я в отставке.
– Вы слишком молодой, чтобы быть в отставке.
– Я решил насладиться жизнью, пока еще есть такая возможность.
– Получается?
– Еще как. Лучшее время моей жизни.
– Что вы делали сегодня вечером в Виллидж?
– Слушал музыку, – ответил я. – В клубах на Бликер, где играют блюзы.
– И куда направлялись на поезде шестого маршрута?
– Собирался снять где-нибудь номер или доехать до Порт-Осорити[10] и там сесть на автобус.
– Куда?
– Все равно.
– Короткий визит?
– Это лучшее, что может быть.
– Где вы живете?
– Нигде. Мой год состоит из коротких визитов в разные места.
– Где ваш багаж?
– У меня его нет.
Многие после этого задают еще вопросы, но Тереза Ли не стала. В глазах у нее промелькнуло новое выражение, и она сказала:
– Меня совсем не радует, что список оказался неверным. Я думала, там перечислены все определенные признаки, – она обращалась ко мне, как коп к копу, как будто моя прежняя работа имела для нее значение.
– Он оказался лишь частично неверным, – возразил я. – В том разделе, где говорится про самоубийство, все точно.
– Наверное, признаки были бы такими же, – не стала спорить она. – Но все равно получилось ложное распознавание сигналов.
– Лучше, чем наоборот.
– Наверное, – повторила она.
– Известно, кто она такая? – спросил я.
– Пока нет, но мы это выясним. Мне сказали, что на месте происшествия обнаружены ключи и бумажник. Вероятно,