Деларио, с которым до вчерашнего дня работал в редакции «Реджистер». На другом конце линии отозвался автоответчик, но Томми не стал оставлять сообщения. Вместо этого он позвонил Деларио на пейджер и ввел свой телефонный номер с пометкой «срочно».
Меньше чем через пять минут Сэл перезвонил.
– Что за пожар, сырная головка? – спросил он вместо приветствия. – Опять забыл, с кем пил вчера?
– Ты где? – спросил Томми.
– На конвейере.
– В конторе?
– Где же еще? Ждем любого мало-мальски любопытного сообщения.
– Опять задерживаешься ради сносной статейки для утреннего выпуска?
– Ты позвонил только для того, чтобы спросить меня об этом? – упрекнул Сэл. – Подумать только, ты всего день не работаешь с горячими новостями, а уже забыл, что такое журналистская солидарность.
– Послушай, Сэл, – перебил его Томми, наклоняясь над трубкой. – Я хотел узнать у тебя кое-что насчет банд.
– Ты имеешь в виду обленившихся жирных котов, которые вертят делами в Вашингтоне, или панкующую молодежь, которая пасет предпринимателей в нашем Маленьком Сайгоне?
– Прежде всего я имел в виду местные вьетнамские группировки типа «Парней из Санта-Аны» и тому подобных.
– …«Парни из Натомы», «Плохие Мальчики»… Да ты их и сам знаешь.
– Не так хорошо, как ты, – возразил Томми.
Сэл был полицейским репортером, прекрасно знавшим все вьетнамские банды, действовавшие не только в округе Орандж, но и по всей территории страны, Томми же писал по преимуществу об искусстве, событиях в мире культуры и шоу-бизнеса.
– Тебе никогда не приходилось слышать, чтобы «Парни из Натомы» или «Плохие Мальчики» присылали кому-то записки с отпечатком ладони или нарисованным черепом и костями? В качестве угрозы или предупреждения? – спросил он.
– Или оставляли в постели жертвы отрезанную лошадиную голову?
– Да-да, что-то в этом роде.
– Ты все перепутал, чудо-мальчик. Эти парни не настолько хорошо воспитаны, чтобы рассылать предупреждения. По сравнению с ними даже мафия сойдет за общество любителей камерной музыки.
– А как насчет банд, которые состоят не из уличных подонков, а из людей постарше, стоящих ближе к организованной преступности? Таких, как «Черные Орлы» или «Сокол-7»?
– «Черные Орлы» действуют в Сан-Франциско, а «Сокол-7» – в Чикаго. Здешние бандиты называют себя «Люди-лягушки».
Томми откинулся на спинку заскрипевшего под ним кресла.
– Но никто из них не играет в эти игры с лошадиными головами?
– Послушай, Томми-бой, если «Люди-лягушки» решат подсунуть тебе в постель отрезанную голову, то это скорее всего будет твоя собственная голова.
– Это утешает.
– А что, собственно, случилось, Томми? Признаться, ты меня заинтриговал.
Томми вздохнул и бросил взгляд за окно кабинета. Оно осталось незанавешенным, и он видел, как плотные клочковатые тучи понемногу