помолчала, словно никто прежде не задавал ей подобного вопроса.
– Донья Менсия де Мендоса, фрейлина королевы Жуаны. Готова исполнить любое ваше желание.
Я кивнула, изо всех сил стараясь сохранять самообладание – учитывая, что я стояла босиком в чулках и сорочке.
– Мне ничего сейчас не требуется, спасибо. Вовсе незачем беспокоиться из-за пустяков.
Глаза Менсии де Мендосы сверкнули.
– Это не пустяки. Королева специально прислала нас, чтобы прислуживать вам. Она желает, чтобы о вас хорошо позаботились.
– Инфанта находится под моей опекой, – сказала Беатрис. – Уверяю вас, я очень хорошо о ней забочусь.
– Под твоей опекой? – рассмеялась Менсия. – Да ты сама еще из пеленок не вылезла!
– Мне пятнадцать лет, – ответила Беатрис, – и я вышла из младенческого возраста достаточно давно, чтобы знать свои обязанности, сеньора. Как вам только что сообщила ее высочество, нам ничего не требуется.
Улыбка исчезла с лица Менсии, подведенные черным глаза сузились.
– Мы с сеньоритой де Бобадильей, – быстро сказала я, – крайне благодарны ее светлости, но мне не нужны предметы туалета; вкусы мои просты. К тому же я не привыкла к такому количеству слуг и предпочитаю, чтобы сеньорита де Бобадилья обслуживала меня одна, если вы не против.
Я не увидела особого неудовольствия на лице Менсии, хотя и уловила раздражение в ее голосе, когда она присела в реверансе.
– Как пожелаете, ваше высочество. – Она многозначительно посмотрела на Беатрис. – Тебе придется привыкнуть к тому, что ты часть королевского двора и находишься под опекой королевы, а ее светлость любит окружать себя культурными женщинами.
С этими словами она увела всех за собой, оставив нас с Беатрис одних.
– Вот ведь наглость! – в гневе бросила Беатрис и повернулась к сундуку. Отыскала рукава и начала одевать меня, пока я стояла неподвижно. – Кем себя считает эта Менсия де Мендоса? Культурные женщины! Ты видела, как раскрашены их лица? У шлюх и то меньше косметики. О, будь здесь донья Клара, ее бы удар хватил. Неужели королева позволяет подобным женщинам ей прислуживать?
Я подавила дрожь, чувствуя, как Беатрис зашнуровывает на мне платье и закрепляет окаймленные бархатом складчатые рукава.
– Она не простая женщина, – сказала я. – Мендоса – одно из самых знатных семейств в Кастилии. Менсия – дочь гранда.
– Вот как? – фыркнула Беатрис. – Что ж, мне никогда прежде не доводилось возражать дочери гранда.
Она повернула меня кругом, взяла из ящика щетку, расчесала мои длинные, до пояса, золотистые волосы, один из тайных предметов моей гордости, хоть я и пыталась это скрыть, поскольку сестры в Санта-Ане говорили, что распущенные женские волосы – лестница для Сатаны.
– Вот. – Беатрис отступила на шаг. – Посмотрим, что теперь скажет Менсия де Мендоса. Могу поклясться, при дворе нет девушки со столь же безукоризненной кожей или такими же золотыми волосами, как у тебя.
– Гордыня