и не лечебные. Я посадила их потому, что они мне о ком-то напоминали.
Тут она наконец взглянула на него.
Сажерук потянулся к пучку трав, свисавших с потолка, и растер пальцами сухие почки. Это была лаванда, в которой любят прятаться гадюки, – целебное зелье от их укусов.
– Я думаю, травы растут у тебя только потому, что ты им поешь, – сказал он. – Разве повсюду не говорили раньше: «Когда Роксана поет, расцветают даже камни».
Роксана отрезала от каравая несколько ломтей и налила в миску оливковое масло.
– Я пою теперь только им, – сказала она. – И моему сыну. – Она пододвинула к гостю хлеб: – Ешь. Только вчера испекла.
Роксана повернулась к нему спиной и стала у окна.
Сажерук потихоньку осматривался, макая в масло ломоть хлеба. Два мешка соломы и пара одеял на кровати, скамья, стул, стол, кувшины, корзины, бутылки и миски, пучки сухих трав под потолком, густо-густо, как в берлоге у Крапивы, и сундук, выдающийся роскошью среди этой скудной обстановки. Сажерук помнил торговца тканями, который подарил его Роксане. Его слуги насилу дотащили сундук, до краев полный шелковыми платьями, расшитыми жемчугом, с кружевной отделкой на рукавах. Интересно, они до сих пор лежат в сундуке? Нетронутые, непригодные для возни на грядках.
– В первый раз я пошла к Крапиве, когда заболела Розанна. – Роксана заговорила, не оборачиваясь к нему. – Я тогда даже не знала, как сбить жар. Крапива показала мне все, что умела, но нашей дочери ничто не помогало. Жар все усиливался, и я повезла ее к Филину. Я привезла ее в лес, к феям, но они мне не помогли. Может быть, они бы сделали это для тебя, но тебя не было.
Сажерук увидел, как она утирает глаза тыльной стороной ладони.
– Небесный Плясун мне рассказал.
Он понимал, что это совсем не те слова, однако не мог найти других.
Роксана кивнула и снова утерла глаза.
– Говорят, что тех, кого любишь, можно увидеть и после смерти, – тихо сказала она, – что они приходят к нам по ночам, хотя бы во сне, что наша тоска может вызвать их обратно, хоть ненадолго… Розанна не пришла. Я обращалась к женщинам, которые якобы умеют говорить с умершими. Я сжигала травы, дым которых будто бы вызывает их, и не спала много ночей в надежде, что она придет хотя бы раз… Но это все ложь. Обратного пути нет. Или ты побывал там и нашел его?
– В царстве мертвых? – Сажерук покачал головой и грустно улыбнулся. – Нет, я был все же не так далеко. Но поверь, даже там я искал бы путь, чтобы вернуться к тебе…
Как долго она смотрит на него! Больше никто так на него не смотрел. И он снова принялся искать слова, чтобы объяснить, где он пропадал, но таких слов не было.
– Когда Розанна умерла… – Казалось, язык Роксаны немеет от этого слова, как будто оно может снова убить ее дочь. – Когда она умерла у меня на руках, я поклялась себе: никогда больше я не буду такой беспомощной, если смерть попытается отнять кого-то из моих близких. С тех пор я многому научилась. Может быть, сейчас бы я ее