нет ли там каких-либо отпечатков пальцев или чего-то характерного, хотя я почти уверен, что ничего такого там нет.
Их рабочий день закончился, но в дверь вошел кто-то из полицейских с канцелярской папочкой.
– Вот, господин лейтенант, из архива. Вы заказывали.
– Что это? – удивленно спросил Гамильтон – Ах ну-да, он совсем забыл: «Дело Маргарит Хьюз». – Спасибо, положите на стол. Ну, ладно, ребята, мне надо кое-что почитать. Отправляйтесь отдыхать до завтра.
– Если ночью ничего не произойдет, – сверкнув белками, выдал Терье. Его по-мальчишески увлекала эта странная история.
– Ничего не произойдет этой ночью, – подталкивая его в спину, сообщил Фолби, – а знаешь что произойдет завтра вечером?
– Что?
– «Быки» обыграют «Феникс», и значит – закончится борьба за кубок.
– Спорить могу, что не обыграют! – взвился Терье, но Гамильтон не услышал продолжения, даже если бы ему этого хотелось. Спор перешел в соседнюю дежурную комнату.
– А на что ты можешь спорить, сынок? Ты еще и первой зарплаты не получил, да и брать с тебя деньги мне неловко. Знаешь, – Фолби внимательно посмотрел на Дика, – эй, ребята! – дежурный и еще двое полицейских с любопытством подошли поближе. – Вот если «Быки» завтра выиграют у «Феникса», этот малый сострижет свои кудряшки под ноль, чтобы голова сверкала как зеркало. Согласен, Дик?
– Согласен! Ну, а вы… э… – все засмеялись, а Фолби довольно погладил свою и без того лысую голову, – а вы пройдетесь босиком по всему полицейскому управлению, вот!
Фолби добродушно и несколько пренебрежительно протянул руку:
– Согласен, разбейте кто-нибудь, ребята.
Письмо значилось под седьмым номером в списке «Дело М.Хьюз». Фрэнк отлистал десяток страниц и увидел вшитую в папку желтоватую бумажку форматом поменьше обычного листа. Чисто профессионально он сразу осмотрел ее другую сторону и увидел, что это бланк в прачечную. Мать Гильберта просто использовала его обратную чистую сторону. Видно – первая попавшаяся под руку бумажка… Когда вдруг пришло решение, что жить дальше нельзя.
Фрэнку совсем не хотелось читать. И в принципе, согласно правилам, он совершенно не должен был этого делать. А следовало просто изъять письмо из «Дела» и официальным уведомлением переслать его Гильберту. И так, конечно, нужно было поступить… но Фрэнк слишком помнил тот день, когда он спешно надевал траурный костюм и неуклюже старался завязать отцовский черный галстук – вся семья была тогда на отдыхе в Майами – потом, как положено обрядившись, он, торопясь, пошел по переулкам, чтобы не опоздать к похоронам. Он думал, что друзья, соседи, школьники их класса уже направились туда. Фрэнк всю дорогу опасался насчет того, что правильно одет, и не был уверен, что нескольких его собственных долларов хватит на приличный букет белых роз. Он мало знал покойную миссис Маргарет, но Гильберт говорил, что ее любимыми цветами были именно эти.
Он тогда так торопился, что порой перебегал через лужайки перед чужими домами, извинительно