выбрал «Вызвать горничную», и, когда горничная появилась, потребовал две чашки шоколада со взбитыми сливками.
Шоколад принесли, он был отличный. Д.Э. съел сливки, поглядел задумчиво, вздохнул. М.Р. поболтал в чашке ложкой и вздохнул тоже: – Неделя.
Потом был еще кинематограф, «Кошмар любителя гренков». Этого компаньонам показалось недостаточно, и они взяли билеты на «Ужасных детей». Потом пошли смотреть девчонок в варьете.
Из варьете возвращались за полночь. От запаха магнолий кружилась голова.
– Э-э-э… – протянул М.Р., оглядываясь так, что только чудом не свернул себе шею.
На Джефферсон-стрит вдоль стен серого кирпичного здания неторопливо прогуливались две девицы.
Д.Э. вообще не посмотрел в ту сторону, принял независимый вид и компаньоны прошествовали мимо.
Клоуны на афише растягивали в улыбке нарисованные рты, одновременно плача фальшивыми слезами.
Д.Э. обошел кругом афишной тумбы, наверное, раз пять. Лицо на портрете имело светлые, прозрачные глаза, немножко восточные скулы и ямочку на волевом подбородке. Может быть, только волнистые волосы, гладко лежавшие назад, взгляд немного – но и все, больше никакого сходства не было.
– Не он, – вздохнул Джейк.
Дюк как раз засунул в рот шоколадную конфетку. Жуя, сделал неопределенный жест. Потом облизал испачканные конфетной начинкой пальцы. Совершенно зря: ликер – липкая штука.
– Спать пошли, охотник за фокусниками! Посмотрим завтра на этого мастера. Интересно.
Король наручников оказался маленького роста, с немножко пухлой, мускулистой фигурой. Из водяной камеры вынырнул почти голым, прикрываясь связкой замков и цепей. Голос оказался тонким, пронзительным.
– Не он, – волновался Д.Э. – Что-то такое, близкое, понять не могу, почему, но не он!
– А что, – спросил Дюк, – что бы ты ему сказал?
Его компаньон застыл, вцепившись в бархатные ручки кресла. Складывалось такое впечатление, что над этим вопросом мистер Саммерс как-то не размышлял.
– Все равно ведь он ничего не расскажет, – сказал Дюк. – В тот раз ничего не рассказал, и в этот не станет.
Д.Э. потрогал в кармане мультископ.
– Я только… – начал он и замолк.
Фокс немедленно материализовался в соседнем кресле. В мужском костюме и с сигаретой в дамском мундштуке. Джейку даже показалось, что он чувствует запах турецкого табака «миссис Фокс».
– В самом деле, юноша, – прозвучал ехидный голос, – для каких именно целей вы так фанатично меня ищете?
– Я хотел попросить, – честно ответил ему Джейк, – все-таки попросить вас о помощи. Я не могу найти дело по душе. Вопрос оказался еще тот.
– О, молодой человек, – прищурился Фокс, – поиск дела по душе – вопрос не из легких. Иногда на это уходит большая часть жизни.
– Да вы что! – ахнул Джейк. –