когда электрик вздумал закурить при ней в доме. Я стянула сумку со спинки стула и побрела сначала за дверь, потом мимо Шэя, который приветливо помахал мне куском мяса, потом мимо выбеленных дождями трехколесных велосипедов и жизнерадостных обитателей предместья – туда, где трепетала привязанная к опоре любимая рябинка Фионы. С этого места сад поднимался к холмам. Здесь деткам устроили шалаш из коричневого пластика. Немного противно – пластиковый брус такой ненастоящий, будто из шоколада или из прорезиненного дерьма, никак не из дерева. Я пристроилась в его тени и постаралась по возможности соблюсти приличия: прислонилась к ограде, расправила юбку, украдкой нащупала в сумке пачку сигарет – и так была всем этим занята, что не заметила его, пока не прикурила, а потому первый мой взгляд на Шона (да, это история, которую я рассказываю себе про Шона) совпал с выдохом после долгожданной затяжки, и его тело, его фигура расплылись в желанном дыму «Мальборо лайтс».
Шон.
В тот миг он был самим собой целиком и полностью. Вот-вот повернется, но пока еще сам этого не знает. Он обернется и увидит меня, как я вижу его, и после этого ничего не произойдет – еще много лет. С какой стати что-то должно произойти?
По моим внутренним часам – ночь. Дневное освещение красиво и совершенно неуместно, как будто я повернула у себя в голове земной шар, чтобы попасть в тот сад, в тот ранний вечер, к незнакомцу, который спит теперь рядом со мной.
Какая-то женщина подошла к нему, негромко заговорила. Он слушал ее, обернувшись через плечо, а затем глянул на маленькую девочку, жавшуюся в стороне от них обоих.
– Господи, Иви! – Он вздохнул так тяжко, словно не ребенок расстроил его, а что-то иное, какая-то большая была у него печаль.
Женщина попыталась отскрести присохшую к лицу девочки грязь бумажной салфеткой. Салфетка липла к коже и рвалась. Шон несколько секунд смотрел на них, а затем поглядел на меня.
Подобные вещи случаются что ни день. Встречаешься глазами с прохожим, удерживаешь его взгляд на секунду дольше, чем прилично, потом отводишь глаза.
Я только что вернулась с каникул – провела неделю у сестры Конора в Сиднее, мы ездили в чудесное местечко на север, учились там плавать с аквалангом. Заодно мы, сколько помню, учились сексу на трезвую голову. Штука вроде нехитрая, к тому же приятная, как будто снял с себя защитный слой кожи. Наверное, именно поэтому я храбро удержала взгляд Шона. Я только что побывала на другом краю света и выглядела, по моим собственным понятиям, замечательно. Была влюблена – по-настоящему влюблена – и в скором времени соглашусь выйти замуж за Конора, так что когда незнакомый мужчина посмотрел мне в глаза, я нисколько не смутилась.
Может, и зря.
Что касается Иви, я, хоть убей, не припомню, как выглядела она в тот день. Навскидку ей было года четыре, однако я не могу вернуть в этот возраст ту девочку, с которой знакома теперь. Тогда же я увидела просто малышку с чумазым личиком. Иви – расплывчатое пятно на четкой в целом картине.
Ведь это же удивительно,