в ванну. Задернул шторку, направил на себя душ – и подумал философски, что разрядка, даваемая женщиной, – это всего лишь разрядка, снятие статического электричества, а наслаждение – вот оно, эти почти раскаленные струи, омывающие тело, горячий пар, ощущение легкости и чистоты…
– Сашка-а! О-ой, нет, не надо, что вы…
Истерический крик Нины, потом захлебывающаяся скороговорка, потом поток прохладного воздуха, ворвавшийся в горячий кокон, которым только что был окутан Александр, – кто-то резким рывком отдернул пластиковую шторку… и тотчас он увидел, кто это.
Невысокий, широкоплечий, чем-то смутно знакомый парень – совсем молодой, небось не больше двадцати лет, но весь какой-то потрепанный жизнью, про таких говорят: «Битый-перебитый!» – держит перед собой Нину, безжалостно заломив ей руку. В руке – пистолет, дуло уперто Нине в висок, как будто мало этой вывернутой руки, которую и сломать можно, если силу приложить.
Взгляд Александра скрестился со взглядом светло-карих насмешливых глаз – этому типу с пистолетом было весело! – и он мгновенно понял, что попытка хлестнуть его струей горячей воды из душа будет напрасной: он просто-напросто прикроется Ниной.
– Саша, ой, Саша… – стонала она, заводя от боли глаза.
Жалость, бешенство, стыд – велика радость стоять перед этим незнакомым в чем мать родила! – все смешалось, перехватило горло.
– Отпусти ее, чего надо? – с трудом выдавил Александр.
– Вылезай и не дергайся. Шаг вправо, шаг влево… – ухмыльнулся парень, с мужским, каким-то соперничающим любопытством меряя взглядом чресла Александра. Точно так же в бане мужики исподтишка косятся друг на друга – не без ревности: у кого это больше, толще, длиннее? Вообще-то Александру стыдиться в этом смысле было нечего, но сейчас его охватило форменное бешенство!
– Нормального мужика не нашли, педика прислали? – спросил он, нарываясь, конечно, однако не в силах сдержаться.
Против ожидания парень не оскорбился – снова ухмыльнулся:
– А почем ты знаешь, что меня кто-то прислал? Может, я сам пришел на тебя поглядеть?
И при этих словах смутные догадки, бродившие в голове Александра, внезапно оформились в четкий, накрепко запомнившийся образ. Он уже видел этого парня – правда, ни цвета глаз, ни цвета волос, ни даже черт лица толком не рассмотрел, дело происходило ночью, однако было что-то неповторимое, запоминающееся в голосе, в повадках, в манере поводить широкими, накачанными плечами. Тем более что встреча произошла меньше суток назад. Никак не мог Александр забыть Серегу, охранника-»качка» с загадочной дачки человека, который носил намертво приставшую к его лицу бронзовую маску Аддисоновой болезни!
– Узнал? – удивился Серега, которому нельзя было, конечно, отказать в проницательности. Вот ведь, сразу приметил эту искру, мелькнувшую во взгляде Александра. – Да, не зря он тебя испугался!
– Это он тебя послал, значит?
Им не было нужды уточнять, о ком идет речь.
– Да.
– Зачем? –