он снимал жилье.
Когда же со всеми проблемами соотечественников было покончено, Чель откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, размышляя о керамической вазе, над которой трудилась сейчас в музее Гетти. На ее внутренних стенках она обнаружила древнейшие из когда-либо найденных частички табака. Удивительно ли, что ей так чертовски трудно бросить курить? Люди получают от этого удовольствие уже много тысяч лет.
К реальности ее вернул настойчивый стук в дверь.
Чель невольно поднялась, узнав возникшего на пороге мужчину. Она не виделась с ним более года, и он явился из мира, настолько противоположного тому, в котором обитали потомки туземцев из «Братства», собиравшиеся здесь на молитвы, что это даже несколько испугало ее.
– Зачем ты здесь? – спросила она, когда Эктор Гутьеррес вошел в комнату.
– Мне необходимо потолковать с тобой.
Она встречалась с Гутьерресом прежде несколько раз, и он всегда выглядел вполне респектабельно. Но сейчас под глазами у него пролегли глубокие тени, а во взгляде сквозила откровенная усталость. У него потела голова, и он нервными движениями поминутно протирал ее носовым платком. И никогда еще Чель не видела его небритым, а теперь многодневная щетина тянулась от правого виска до левого, под которым виднелось крупное родимое пятно, цветом напоминавшее портвейн. Она сразу заметила, что в руках у нежданного гостя сумка.
– Как ты узнал, где я?
– Позвонил тебе на работу.
Чель выругалась про себя и сделала зарубку в памяти, что надо настрого запретить всем в своей лаборатории впредь делиться с посторонними подобной информацией.
– У меня есть нечто, что тебе необходимо увидеть, – продолжал он.
Она с тревогой посмотрела на матерчатую сумку.
– Ты не должен был приходить сюда.
– Мне не обойтись без твоей помощи. Они нашли мой старый склад, где я хранил описи.
Чель бросила взгляд в сторону двери, опасаясь, что их могли слышать. «Они» в таком контексте могло означать только одно: на след Гутьерреса напала Иммиграционно-таможенная служба, одно из подразделений которой занималось контрабандой антиквариата.
– Я успел почти все оттуда вывезти, – сказал Гутьеррес, – но там все равно провели обыск. Очень скоро они доберутся и до моего дома.
У Чель перехватило дыхание, когда она вспомнила о сосуде из черепашьего панциря, который она купила у этого человека около года назад.
– А что с твоими записями? Они попали к ним в руки?
– Не беспокойся. Сейчас тебе ничто не угрожает. Но есть предмет, который ты, мисс Ману, должна сохранить для меня. Пока все не успокоится.
Он протянул ей сумку.
Чель снова бросила встревоженный взгляд на дверь и сказала:
– Ты прекрасно знаешь, что я не могу пойти на это.
– В твоем распоряжении хранилища музея Гетти. Положи это туда на несколько дней. Среди других вещей никто не заметит.
Умом