в одной постели, девушка совсем не помнила. Впрочем, он ей теперь вроде как брат, так что ничего такого быть не могло. И вдруг ей в голову пришла не совсем приятная мысль. Ведь во время проводимого ритуала Флэсс был безнадежно пьян. И Ри даже боялась представить, как он отреагирует на новую родственницу в трезвом, а более того, похмельном виде (ложь, что у эльфов нет похмелья: от гномьего самогона оно есть у всех!).
Именно этот момент темный выбрал для своего пробуждения.
Сначала Дериона услышала протяжный тяжелый вздох, а потом заковыристое ругательство. «Прибьет», – почему-то сразу подумалось девушке, и она попыталась отползти от эльфа, который продолжал ее обнимать.
– Да не двигайся ты, – просипел Флэсс и удержал Ри на месте. – У меня такое ощущение, что я от любого движения рассыплюсь просто. В жизни так не надирался!
Темный в этот момент выглядел настолько… обычным, что страх перед ним прошел, как и не было.
– Не ты один, – хмуро ответила девушка. – Надо бы сходить на кухню, стребовать с кухарки рассолу. А то помрем с тобой в самом расцвете сил.
– Ты в состоянии куда-то идти? – ехидно поинтересовался эльф и опять застонал. – Вечные, моя голова!
Ри прислушалась к себе и с тяжелым вздохом признала:
– Только если меня потащат.
– То-то и оно, – вздохнул мужчина, потом скривился и вдруг заорал: – Элиата!
У Ри было такое ощущение, что она оглохла. Голова отозвалась на выходку темного легким звоном и заболела еще больше. Девушка зло пихнула эльфа под ребра так, что он подскочил, и прошипела:
– Смерти моей хочешь, родс-с-ственничек?
– Ты уже шипишь, как истинная темная эльфийка, – припечатал Флэсс и увернулся от очередного тычка. – Так! Тихо, сейчас придет горничная. Я тебя прошу, не устраивай сцен.
И действительно – в дверь осторожно поскреблись.
– Входи, – разрешил темный, торопливо прикрывая себя и Дериону покрывалом.
Горничная несмело вошла и, вспыхнув, отвела глаза от кровати. Воровка поняла, что сейчас самым неприличным образом начнет хохотать. Но мужчина, будто прочитав мысли, зажал ей рот.
– Два кувшина рассолу принеси, – распорядился эльф.
Элиата молча кивнула, выбежала из комнаты и вскоре принесла требуемое.
После того как у первого кувшина показалось дно и Ри уже чувствовала себя человеком, а не куском мяса, Флэсса вдруг потянуло на воспоминания о предыдущем вечере.
Дериона услышала много нового. Особенно впечатлил рассказ, как она, одолжив боевую секиру у мастера Торнима (гном одолжил свою секиру женщине?!), начала размахивать ею над головой и орать: «Н-ну, кому тут еще мой эльф не угодил? Подходи по одному – буду мозги вправлять!»
Из немного сумбурного рассказа мужчины Ри сделала для себя вывод, что пить ей совершенно нельзя.
– Флэсс, – робко перебила она эльфа, который уже, кажется, по третьему кругу вдохновенно описывал их подвиги, – а что с этим нашим родством?
– А что с ним? – не понял темный. – Все отлично.
– Ну, –