на вопрос о мотиве убийства Джона Макфарлина оказался (по мнению Димы) следующим: долю убитого Джона в компании «Макфайер», а именно сорок процентов, в конце восемьдесят третьего года поделили между собой в равных долях Стивен Макфарлин и Пола Шеви. Таким образом, они, муж и жена, стали единственными владельцами «самой перспективной компании Америки». При этом доля младшего брата в «Макфаейре» составила шестьдесят процентов, а доля его жены, Полы Шеви, – сорок процентов. Ну а чистая прибыль компании «Макфайер» за восемьдесят третий год (несмотря на то что Пола практически не занималась делами) достигла шестидесяти пяти миллионов долларов. Поле Шеви тогда исполнилось двадцать пять лет…
«Хорошо в Америке быть богатой и белой, – цинично подумал Дима. – Лучше – чем бедным негром». Чтение его захватило. Он хотел продолжать и дальше, но глянул на часы в углу экрана. О боже! Уже без четверти девять! История американской миллионерши его настолько увлекла, что он совсем забыл о времени. И о том, что на девять пятнадцать договорился с Надей: он подхватит ее у выхода из библиотеки! А еще ехать! Дима спешно надел куртку, правда, не забыл на ходу перекинуть жезнеописание госпожи Шеви на пару дискет и бросить их в сумку.
Открыл дверь в коридор, огляделся. Несмотря на поздний час и то, что номер уже подписали, редакция еще жила. Из комнаты напротив раздавался гул разгоряченных голосов. Кто-то стремительно следовал в туалет. По коридору брела, взявшись за руки, парочка.
Никем не замеченный, Дима стремительно понесся к лестнице. На ходу набирал на мобильнике рабочий номер Надьки. Телефон не отвечал. То ли уже ушла, то ли отправилась в хранилище – талмуды свои относить. А сотового телефона у Надежды, конечно, не имелось. Куда ей, с ее-то доходами!
Дима выскочил на улицу. Отпер свою «шестерочку», забросил в салон сумку, сел за руль. Резко тронулся с места – едва не заглох. У него еще был шанс успеть на встречу вовремя – если вдруг не будет пробки на Тверской. Дима терпеть не мог опаздывать на какие бы то ни было свидания, даже личные – журналистская привычка не позволяла. Хотя безответная Надюха его, конечно, подождет, и даже упрекать не станет…
Очень быстро Дима доехал переулками до Белорусского вокзала и сразу понял, что его слабая надежда на «беспробочное» движение не оправдалась. По Тверской машины плелись по направлению от Белорусской к Кремлю со скоростью три километра в час. Дима занял место во втором ряду – вроде бы там машины ехали быстрее, чем в других. Радостные пешеходы без труда обгоняли по тротуару вереницы автомобилей.
Делать нечего. С тем, что ты не можешь изменить, надобно смириться, и Полуянов вытащил из сумки диктофон и принялся наговаривать краткие заметки о Поле Шеви.
«Завтра отдам девчонкам в машбюро распечатать, – подумал он. – Пригодятся мне в Америке».
После Маяковки движение вроде бы пошло повеселее. Крейсерская скорость достигла двадцати километров в час. Дима подумал было,