свободно и осмотреть наши крепости. Тогда ты увидишь, что они по-прежнему лежат в руинах. – Произнеся эту явно заученную речь на довольно приличной латыни, Сабиней умолк, глядя в пол.
– Как я правильно понял, царь зовет меня посетить дакийские земли? – спросил Лонгин.
– Ты сам требовал от Децебала, чтобы он лично тебе показал столицу как доказательство того, что он не замышляет дурное. В письме великий царь зовет тебя в свою страну. Ты известен острым умом, легат, – неуклюже на греческий манер попытался подольститься Сабиней. – Ты – знаток крепостей, никогда не веришь пустым заявлениям и во всем желаешь убедиться лично. Так приди и проверь, что слова великого царя истинны: нашему царю нечего скрывать от римлян, ведь ныне Децебал друг и союзник римского народа.
Легат отдал свиток Асклепию, и тот стал зачитывать письмо Децебала. В принципе – это были все те же фразы, что только что произнес царский посланец.
Внезапно Сабиней повернулся к Приску:
– Вот мы и встретились, римлянин. Два берега великой реки нас все время сводят. – Говоря это, Сабиней вроде как улыбался. Но улыбка эта не сулила ничего хорошего.
– Почему бы нам не жить на этих берегах как добрым соседям? – спросил Приск.
– Римляне не бывают добрыми соседями. Разве ты встретил меня как друг на южном берегу? Ты и твои друзья пытали меня раскаленным железом, – напомнил Сабиней о неприятном моменте их знакомства.
– А разве в ту зиму ты пришел на наш берег как друг? – Приск невольно повысил голос, и Лонгин, внимательно слушавший текст, повернулся и глянул на центуриона гневно.
– Наш берег, – повторил Сабиней и, больше ничего не добавив, уставился в пол, как будто внимательно рассматривал черно-белую нехитрую мозаику.
Сразу видно было, что парень изо всех сил сдерживается, чтобы не сказать лишнего.
– Децебал обещает мне и моей свите полную безопасность и зовет меня приехать в Сармизегетузу, – подытожил выслушанное Лонгин. – Однако осень – нелучшее время для путешествий в этих краях.
Сабиней улыбнулся, по-прежнему глядя в пол:
– До зимы еще далеко, легат. К тому же зимой в горах даки не менее быстры, чем летом. Какую крепость, кроме Сармизегетузы, ты хочешь еще увидеть, легат? Баниту или Костешти? Или, быть может, руины Апула? Мы срыли его стены до основания – как будто и не стояла никогда наша крепость на наших землях. Объяви свой выбор, и я проведу тебя наикратчайшей дорогой.
– Я выбрал Баниту, – подумав несколько мгновений, сказал Лонгин. – Но не забудь – в итоге именно Сармизегетузу я желаю видеть.
– Хорошо. Тогда наш путь лежит вверх по реке Рабо. Если легат пожелает, после Баниты отправимся прямо в Сармизегетузу – успеем до морозов. Ты убедишься, что наши крепости по-прежнему мертвы, а стены столицы разрушены. Мои люди будут сопровождать тебя и твою свиту, легат, и не позволят даже волоску упасть с твоей драгоценной головы. Я даю тебе слово вслед за великим царем.
– Я