декоративных. А этот лохматый и жрет, как не в себя…
Ксюша все это слышала, и не раз.
И отчего она тогда так разволновалась?
Хайд махнул обрубком хвоста, показывая, что знакомство состоялось. А Игнат Алексеевич перевел задумчивый взгляд на Ксюшу и спросил:
– Вы не против, если я присоединюсь к прогулке? Нам надо поговорить.
Это ему надо поговорить. А Ксюше – успокоить нервы и убедить себя, что позвонивший ей тип – просто злой шутник. Или так: весна, обострение у многих, и, значит, ничего страшного в понедельник не произойдет.
А с ним гулять… успокоить нервы – не получится.
Но и грубить нехорошо, тем паче что Алексей Петрович просил ее за сыном приглядеть.
– Это вам, – он протянул ей картонную коробку. – Эклеры.
Из супермаркета, конечно, с масляным кремом, который давным-давно уже не на масле делается и потому слишком сладкий, вязкий и вообще на оконную замазку похож.
– Спасибо, – Ксюша коробку взяла.
Отнесет ее Людочке, в двадцать вторую квартиру. Та сладости любит…
– Мы в парк идем. Вам не будет жарко?
Май в разгаре. И день выдался солнечным. А этот – в пиджаке, и совершенно жутком, шерстяном, с люрексовой нитью. Ксюша и не знала, что такие еще выпускают! Галстук, опять же, смешной, цыплячье-желтого цвета, с красными волнами. Рубашка же – темно-синяя.
Ну вот кто ему одежду подбирает? У Алексея Петровича врожденный вкус имеется. А здесь…
До парка они дошли молча. Хайд вписался между Ксюшей и этим… начальником, которого этакая близость псины ничуть не смутила. Он шел, засунув руки в карманы брюк, насупившись, думая о чем-то своем.
– Сюда, – Ксюша свернула с дорожки. – Там площадка, Хайду есть где побегать.
Тот фыркнул: не в его возрасте предаваться таким глупым забавам.
Как и следовало ожидать, площадка в этот час была пуста. Может, это и хорошо, никто не помешает. И лавочка свободна. Ксюша отстегнула карабин и намордник сняла. Будь ее воля, она бы его и вовсе никогда не надевала на Хайда, но – закон есть закон.
– Не боитесь, что сбежит? – Лавочку Игнат Алексеевич разглядывал с явным подозрением. Чего он ждал? Кнопок, в дереве спрятанных? Ксюша надеялась, что до кнопок и прочих детских глупостей в конторе дело не дошло.
– Он воспитанный.
Хайд отошел на пять шагов и улегся, всем своим видом показывая, что не намерен оставлять драгоценную хозяйку наедине с этим крайне подозрительным типом.
– Мне… я… – Игнат Алексеевич откашлялся и потянул узел галстука, словно тот был завязан слишком туго. – Я хотел бы извиниться за некоторую поспешность… в своих решениях. И я уполномочен предложить вам… Оксана…
Совсем разговаривать не умеет!
– …вернуться на прежнее место.
И уставился на нее, будто это она виновата, что ее уволили.
– Конечно, в качестве компенсации морального ущерба я выпишу вам премию…
– И зарплату повысите.
Не то чтобы Ксюша в деньгах нуждалась, но ведь зарабатывала она их честным трудом. И Алексей Петрович