почти. Я сам еще не знаю что там, но знаю, что это моё. А далеко эта деревня вообще находится?
– Дней десять, хорошим ходом, – ответил Шрам.
– Понятно. Если таким ходом, как я видел, когда вы бежали, то со мной такого не получится.
Выдвигаться решено было немедленно, смысла сидеть в лесу, нет. Мы быстрым шагом шли по утреннему лесу. Хаб двигался мягко, шустро, и в одном темпе. Я за ним еле успевал, никак не мог поймать ритм. О том, что я не успеваю, сказать было почему-то стыдно, хотя почему, не знаю. Наверное, хотелось показаться мужиком настоящим. Ха! Какие мужики в нашем мире? После двадцати лет начинают обрюзать, ближе к сорока похожи на головастиков с пивными животами, и это в самом расцвете. Вошло в авторитет, после рабочего дня, обязательно затариться чем-нибудь спиртным, и лежа на диване к верху пузом, глядя очередной тупо снятый боевик, представлять себя суперменом, в любой момент если что, сумеющим одолеть море врагов. А на самом деле, если заглянуть глубоко внутрь, то все мы, так называемые картонные герои – жалкие и никчемные.
Из рассказов Хаба стало ясно, что здесь присутствовала своеобразная стерильная чистота. Какие-то фанатики решили построить совершенное общество, и практически сотворили из людей биороботов без страха и любви. На мой взгляд, двух самых значимых чувств у человека, без которых все остальные теряются.
Нет страха – в итоге нет борьбы за преодоление этого страха. Нет любви – нет борьбы за получение любви, и далее по бесконечной цепочке. У нас от этого отказываются добровольно, здесь точечными ударами это уничтожают в первую очередь. У нас гниль от разложившихся чувств валяется повсюду, тут их убивают заранее, чтобы не успели сгнить. В нашем мире бардак и неразбериха, здесь строгость и тотальный контроль, муштра. Какое из этих зол меньшее понять очень сложно, слишком тонка грань.
Отвлекшись от размышлений, я заметил впереди просвет. Метров через сто мы вышли на какой-то луг, нет, он был не какой-то, он был великолепный. Зеленый ковер переливался всеми цветами радуги от изобилия цветов. Ландшафт шел волнистыми линиями. Недалеко от нас плескалось маленькое озерцо с ивами на берегу. Кое-где росли одинокие дубы с шикарными кронами.
– Всё, Хаб, – часто дыша, произнес я, – Нужно отдохнуть, а то мы часов пять без отдыха топаем. Я все-таки не железный, сил больше нет, ноги гудят.
Я присел, скинул обувь и повалился в траву.
– Как знаешь, отдохни. Слишком быстро ты устал, а мы даже не бежали, – с лёгким удивлением сказал Хаб.
– Я живу в таком мире, где пройти пешком, не говорю уже про пробежать – довольно большая редкость. Хотя я еще считаюсь очень выносливым по своим меркам.
– Интересный у вас мир, ведь тело без движений умирает.
– Ты почти прав. А у вас все ходят пешком?
– Нет конечно, – ответил Хаб, – Есть повозки, лошади. Очень много людей ездят на лошадях. Только нам охотникам они ни к чему, мы должны постоянно тренироваться, быть незаметными, а на лошадях это проблемно. Вот гвардия наблюдателя почти всегда верхом на лошадях,