по-моему, это единственное, чего стоит бояться по-настоящему. Вы молоды. Красивы. Похоже, не голодаете. Не нуждаетесь. У вас прелестные ножки. Не вижу ни единой веской причины, по какой мир должен лишаться таких прелестных ножек. Все на свете поправимо. Все поправимо, кроме смерти. Что за банальщину я несу, – прибавил он неожиданно, поглядев мимо Шарлотты, – их этим не проймешь, скотов.
– Что? О чем вы? – спросила Шарлотта, сбитая с толку.
– Да так. Ерунда, – он поглядел на часы, – может, Либер?
– Кто? Либер?
– Хозяин вашего цветочного магазина. Его ведь так зовут? Я ничего не путаю?
– Я думаю, вы очень заняты и страшно торопитесь, – сказала Шарлотта нервно.
– Тогда что же с вами стряслось, черт возьми.
Шарлотта чувствовала, что он будто обволакивает ее и лишает воли к сопротивлению своим напором, балансирующим на грани безукоризненной вежливости и вызывающей наглости.
– Я очень… благодарна… за то, что вы для меня сделали… но все это не ваше дело… и я не понимаю, почему вы сегодня целый день маячите у меня перед глазами… оставьте меня в покое. И хватит читать мне нотации. Я не маленькая. Я сама могу прочитать себе хоть с миллион нотааа…
Она вдруг совершенно утратила над собой контроль и разрыдалась, задыхаясь и захлебываясь. Он подошел, достал носовой платок, невероятно свежий и чистый, присел и начал вытирать ей влажное лицо.
– Тише, тише. Все хорошо.
– Спасибо. Не знаю, что на меня нашло.
– Поймите, в любом случае это не выход из положения. Так нельзя. Пообещайте мне, что не будете больше заниматься такими глупостями. Пообещайте мне, что больше не подумайте подойти к окну… разве только полюбоваться видом.
– И… тогда вы перестанете меня преследовать?
– Преследовать? О? Да. Несомненно. Клянусь.
В час ночи он вернулся домой. Терри тщетно притворялась крепко спящей. Он разоблачил ее обман, забравшись в постель и пощекотав женушку подмышками. Терри не выдержала и залилась смехом.
– Ой, щекотно…
– Почему ты не спишь, маленькая.
– Я ждала тебя. Ты поел?
– Да.
– Как там все прошло, дорогой?
– Зеленая тоска и скука смертная, так что ты ничего не пропустила.
– Правда?
– Шшш, – сказал Кит и закрыл ей рот поцелуем, и потом они занялись любовью. Потом Тереза уснула. Кит подождал, пока ее дыхание станет совсем сонным и ровным, беззвучно, осторожно выбрался из постели, натянул брюки и рубашку, и направился в свой домашний кабинет. Там скопились еще стопки документов, которые неотложно нуждались в его внимании. Путь его лежал через картинную галерею в левом крыле особняка, где в золотых рамах располагались фамильные портреты – запечатленные для вечности благородные предки. Некоторые и впрямь были весьма достойными людьми и прожили долгую, деятельную, счастливую жизнь, другие – нет. Некоторые из них, по правде говоря, как начали, так и кончили очень скверно; но кого, в самом деле, интересует правда?
– Смертельно бледных королей