выглядел нелепо, но такое пристальное внимание действовало на нервы. Она чувствовала, что начинает закипать. Кулаки опасно сжимались.
Музыка всё гремела: играли гусли, трезвонькали балалайки, стучали бубны ― эти звуки раздражали не меньше. Слишком громко. Раздувались на лёгком ветерке шатры, на выстроенном помосте актеры играли спектакль, торгаши заманивали покупателей ароматными запахами. Проходя мимо, голодная Фокс стащила у кого-то остывшую лепёшку.
Продавец хотел было завопить, что нужно платить, но земля угрожающе дрогнула под ним. Со столов просыпался весь его хлебопекарный товар. В ужасе рвя на себе волосы, торгаш забыл о воровке и кинулся ловить своё сокровище, а Регина, как в чём не бывало, продолжила бесцельную прогулку, распихивая локтями самых неторопливых и с аппетитом поедая лепёшку.
Тут её и настиг скоморох. Его тоже заинтересовала внешность незнакомки. Глупец решил затащить её на сцену, чтобы и другие оценили. Ещё и схватил за локоть, от чего остатки скромного завтрака полетели под ноги. В этот момент Фокс окончательно озверела. Она буквально чувствовала, как сгущается ореол черноты вокруг, но уже не могла и не хотела её отгонять. Дурман затягивал. Глаза заволокло тьмой.
Шут гортанно вскрикнул. Пальцы Регины душили его с той же жестокостью, с какой невидимые щупальца душили изнутри её саму. Удавка на горле затягивалась. На её горле. Всё, что она делала с другими, так или иначе, отзывалось в ней. Дышать становилось больно. Фокс чувствовала, как её колотило.
Скоморох уже еле хрипел. Его ноги, облачённые в нелепые сапоги с бубенчиками, подёргивались в предсмертных конвульсиях. Кто-то пытался вмешаться. Она не видела, кто. Всё происходило в тумане. В теле резвился чужой. Именно он сжимал пальцы на шее шута. Он хотел его смерти. Не она.
Когда уже казалось, что всё кончено, кто-то схватил Регину за плечи и с силой рванул на себя. Хватка ослабла. Скоморох рухнул на землю, сипя, кашляя и растирая красное горло. Фокс вынырнула из утаскивающей её на дно воронки, делая блаженный вдох. Перед глазами рябило. Толпящийся вокруг народ слился в единое смазанное пятно. Разноцветную кляксу, которая кружила и кружила в бешеной карусели, вызывая тошноту.
Фокс, пошатываясь, отпрянула назад. Люди расступались, видимо, приняв её за душевнобольную. Даже руки марать не хотели, потому и придержать падающие тело не спешили. Помощь пришла в лице деревянной конструкции, на которой что-то лежало. Кажется, подделки из глины. На подставке сверкнула сталь. Какой-то рабочий инструмент с более-менее острым лезвием. Как шило. Регина схватила его неосознанно и на плетущихся ногах кинулась туда, где свидетелей было меньше.
Ноги ходили ходуном, как у пропоицы со стажем. Дважды она едва не упала, но гравитация умудрялась её удержать. Да, судя по проносящимся мимо взглядам, она действительно напоминала пьянчужку. Спрятаться. Нужно спрятаться. И вернуть себе здравый рассудок.