условия, я и вещей-то тёплых для палатки не взяла. И работать придётся мастером в смену, строить город на правом берегу.
Палатки встречают нас безразличием, Виктор будет жить с москвичами, я – с ленинградками. В палаточном городке десятка два палаток, живут студенты со всего Союза. Кроме москвичей и ленинградцев большие группы из Новосибирска, Омска, Томска, Алма-Аты, Караганды, Тулы, Душанбе. И по одному – два со всех городов необъятной Родины.
– Скучно не будет! – успокаиваю я себя, и первый раз за эти суматошные дни после разлуки с Фёдором, теперь уже официальным моим женихом, осенью будет свадьба, мне легко и свободно. Тоска уходит.
– Аня, я помню твой роман в то лето. Но я Фёдору ничего не говорил, хранил тайну, -возвращает меня в настоящее обращение Виктора.
– Какой роман? – недоумеваю я.
Я не помню никакого романа, его просто не было. Была моя сумасшедшая тоска по Феде, слезы в подушку, ожидание писем и нелётная погода, телеграмма «почему молчишь?» и ответная «почему молчишь?», неделя без писем и следом шесть писем в один день.
– Какой роман, ты о чём? – спрашиваю я.
– Ну, помнишь, как мило вы танцевали? – отвечает Витя. Концентрируюсь на его словах и вспоминаю…
Если в Ленинграде белые ночи, то в Сибири – полубелые. Сумерки наступают поздно, ближе к двенадцати. Поэтому разнообразие русых, чёрных, рыжих, каштановых, и разных оттенков волос студентов, танцующих на танцплощадке, порядком позабавило меня. Пока я разглядывала вьетнамцев, арабов, негра, таджиков, туркмен и просто тех, кто попал в мое поле зрения, смеркалось. Полилась необыкновенная волнующая мелодия, танго. Это мелодия была до боли знакомая, в то же время неведомая и космическая для меня: это было наше с Фёдором танго. Чтобы не расплакаться, поворачиваюсь и ухожу, но на полпути меня догоняет парень, он просит потанцевать с ним. Его голос умоляющий, я не могу отказать. Мы выходим в круг и …я ничего не помню. Я чувствую рядом Фёдора, мы плывём, мы в неведомом пространстве, наши чувства объединяются, моя тоска уплывает через горы на Маму, к геологам, мне хорошо и спокойно. Партнёр не обнимает меня, не пытается целовать, не разговаривает. Его не интересует, кто я, откуда, как меня зовут, он живёт танцем, он растворяется в нём без остатка. Я понимаю, что он чувствует то же, что и я. Каким-то шестым чувством он уловил мою тоску, его любовь так же далека, как и моя, через меня и волнующую мелодию он там, рядом с любимой. Звучат последние аккорды, парень доводит меня до выхода, извиняется и уходит. И я ухожу, мне больше нечего делать на танцплощадке. И так каждый свободный мой вечер. Он ждёт меня, ждёт заветное танго, и мы танцуем. Ни одной реплики, ни одного лишнего слова, ни единого вопроса. Разрешите, спасибо, простите. Три слова и летящий необыкновенный танец помогают нам пережить месячную разлуку сумасшедшей любви, ему – к невесте, мне – к моему жениху.
– Ты абсолютно прав, – обращаюсь я