делом решенным.
Шериф Аверы довольно часто посещала тюрьму – на заднем дворе располагалось место, где приводились в исполнение вынесенные ей или графом наказания, будь то заключение в колодки, порка или что-то куда хуже. Только лишь публичные казни проводили на широкой портовой площади, дабы как можно больше людей имели возможность насладиться занимательным зрелищем. Сначала Рейвен обмолвилась несколькими словами с начальником тюрьмы, коротко спросив о здоровье его детей и семьи, а после двинулась к самой дальней клетке.
Заключенный лежал на неудобной кровати с насыпанной на ней соломой и насвистывал знакомую с детства глупую мелодию. Казалось, он лежал на свободе на сеновале, а не в стенах тюрьмы, так спокоен он был. Вору казалось, что уже наскучившие серые стены расступятся перед ним в любой момент – он всегда верил в счастливый случай. И вот, словно оправдывая его ожидания, перед клеткой предстали шериф и начальник тюрьмы. Вор резво вскочил на ноги и подошел к самым прутьям – настолько близко, чтобы новоприбывшим была видна его широкая обаятельная улыбка.
– Добро пожаловать в мою скромную уютную обитель, – он делано поклонился, взмахнув руками как воробей крыльями. – Я просто безмерно счастлив видеть вас здесь! Я бы предложил вам присесть, – он обвел взглядом пустую клетку, в которой была одна лишь старая соломенная кровать да ведро в углу, и хитро усмехнулся, – но боюсь, сидеть на этом ведре вам не захочется.
Внешне заключенный совершенно не казался опытным вором-одиночкой. Среднего роста, крепкого телосложения, он носил небольшую бородку с лихо закрученными усами, скрывавшими тонкую верхнюю губу. Ловким жестом, он откинул длинные каштановые волосы со лба и вновь усмехнулся, глядя Рейвен прямо в глаза:
– Так меня выпустят или все же казнят?
Шериф Тейлгрим только молча кивнула начальнику тюрьмы, чтобы тот отпер тяжелый замок. С назойливым скрипом дверь отворилась.
– Граф Фарон желает видеть тебя, вор, – пояснила женщина, но пленник даже не вскинул брови от удивления, будто он был знатным господином и получал подобные приглашения по десятку на день.
– Вор? Как грубо! – шутливо сморщился он. – Соловей, – представился пройдоха. – Вольный человек, красавец, ловкач, похититель сердец!
Он протянул Рейвен руку, но та отказалась принять ее, и пленник вместо рукопожатия поправил усы.
– Следуй за мной, – приказала она.
Из темной тюрьмы, вор и шериф вышли на людную улицу вечно кипящего жизнью города. Повозки медленно пытались протиснуться сквозь толпу, оборванные дети сновали под ногами, раздражая всех прохожих. Несколько торговцев в дорогих одеждах разговорились о чем-то крайне важном прямо посреди улицы, и остальным приходилось обходить их, ибо никто не решался попросить богачей подвинуться. Рейвен, заметив это, свернула в соседний переулок, боясь, что сопровождаемый ею вор воспользуется толпой и сбежит. Но Соловей, казалось, был даже заинтригован. Он шумно вдохнул