счетчик времени сам собой отщелкивал моменты – как учили когда-то в Гимназиуме.
На счете «четыре» Волк перестал хлопать глазами и, не выпуская женщин, громко позвал остальных.
На счете «восемь» корабль дрогнул и начал поворачиваться носом в обратном направлении.
На счете «десять» из трюма полезли калгаты-грузчики.
Увидев, что враг один и собою невелик, они не особенно встревожились. Не стали и торопиться. Плечом к плечу, неспешные и уверенные, двинулись к корме. По всему было видно, что это бойцы опытные, бывавшие во многих переделках. Подпускать к себе всех четверых было никак нельзя.
Дамианос локтем проломил висок Пауку, чтобы не дергался. Выдернул из раны махеру и швырнул в самого сильного и неповоротливого воина – Медведя. Попал куда метил. В пах. Калгат, как и следовало, с воплем переломился пополам. Оттолкнувшись от палубы, Дамианос в высоком прыжке перемахнул через раненого и оказался позади разбойников. От неожиданности они замешкались.
Этими несколькими моментами (с пятнадцатого до восемнадцатого) он воспользовался, чтобы отстегнуть Геру. Шепнул ей охотничью команду «Пшш!», что означало «Взять!».
И без того взбешенная, леопардиха ринулась вперед. Сшибла с ног Змея, и они покатились по палубе. Двое остальных позабыли о Дамианосе, заметались над рычащим, визжащим, брыкающимся комом, пытаясь помочь товарищу.
Волк по-прежнему не отпускал Геру и Коринду. Угрожающе выставил клинок – боялся, что женщины в суматохе прыгнут за борт. У степняков рабыни ценятся больше, чем рабы, потому что дают приплод.
Этот калгат был крупнее прочих. Тугие мускулы бугрились на могучей груди, вздувались жгутами на предплечьях.
С одним противником, даже самым сильным, справиться нетрудно. И все же Дамианос замешкался. Боялся: если напасть, разбойник ранит Гелию, чтоб не могла убежать.
Уходили драгоценные мгновения.
Вдруг эфиопка схватила Коринду за затылок и толкнула вперед – прямо на острие ножа. Сама отскочила в сторону, к борту. Судно, слушаясь руля, медленно приближалось к берегу, где бегали и размахивали руками люди.
– Бей его, бей! – закричала она.
– Прыгай за борт! – приказал Дамианос. – Уходим!
Время упущено. Сейчас трое остальных прикончат барсиху, а одному от четверых не отбиться.
– Что встала? Прыгай!
Но проклятая баба чего-то ждала.
Зато не ждал Волк. С неожиданной для такого богатыря ловкостью он бросился вперед и сбил Дамианоса с ног. Руку с ножом удалось перехватить и вывернуть, но варвар вгрызся в горло зубами.
От боли потемнело в глазах. Перехватило дыхание.
Слыша собственный хрип, похожий на рычание, Дамианос подумал: «Сейчас я буду с тобой, сейчас…» Он всё сделал честно. Гекате не в чем его упрекнуть.
Раздался еще чей-то рык, громкий и яростный.
Хватка на горле ослабела. На шею и лицо полилось горячее. Волк стал еще тяжелее, чем был, но теперь Дамианосу удалось вырвать нож, а затем и спихнуть с себя громоздкую