трое хулиганов, доставшие за последние часы всех, подошли «познакомиться» и стали домогаться ее, за Дашу заступился Николай Степанович, один из немногих людей, пытавшихся организовать в метро порядок.
– Но это только начало. Мелочи. Потом станет ясно, что ни еды, ни воды взять неоткуда. Тогда падут все табу, все запреты, и люди мигом забудут, что такое цивилизация. Тогда твое молодое, полное жизни тело станет уже не игрушкой, о нет. Оно станет пищей, Даша. Пищей. Его разорвут на куски, чтобы насытиться.
– Нет! – закричала Даша.
– Да, – отвечал Кондрат Филиппович.
– Нет!!! – завизжала она еще громче.
– Да! – слепой в первый раз перешел на крик.
Даша попыталась заткнуть уши, но голос старика проникал, казалось, всюду. Он заполнил воздух, он вытеснил все прочие шумы, он заставлял тело и душу Дарьи трепетать и сжиматься в комок от ужаса и дурноты.
– Но возможно и иное. Ты сама съешь кого-то. Своими руками убьешь другого человека. А потом еще одного…
– Хватит! Довольно! – завопила Даша. Она упала на колени, сжимая руками пульсирующую от боли голову, едва сдерживая рвущуюся наружу рвоту.
Несколько минут тело ее сотрясали судороги.
Потом Даша перестала стонать и рычать сквозь стиснутые зубы.
И тогда на плечо ее медленно опустилась сильная теплая ладонь слепого обходчика. От этого прикосновения спазмы, душившие девушку, как-то сразу улеглись, дыхание выровнялось.
– Но есть другой путь, – все тем же ровным, величественным, как полноводная река, голосом продолжал говорить Кондрат Филиппович. – Ты можешь пойти с нами. В пещеры. Я выбрал тебя потому, что чувствую в тебе силу, Даша. Ты умеешь драться, но не это главное. Ты из тех, кто борется до конца. Мне нужны именно такие.
– Мне и семнадцати нет, я мелкая еще, – прошептала Даша сквозь слезы.
– Не имеет значения. Сильным можно быть в любом возрасте. Дальше. Я не обещаю, что ты выживешь. Жизнь в пещерах будет кошмаром. Придется есть мокриц и улиток, а на десерт – тритонов. И то если поймаем. Но пещеры – это шанс. Один из тысячи, из миллиона, но шанс. А тут… Тут ты обречена. Но я вижу: силком тебя не уведешь, поэтому спрашиваю в последний раз: ты с нами?
Даша подняла мокрое от слез лицо и прошептала, глядя в пустые глазницы обходчика:
– Я с вами!
– Чудесно, – выдохнул Кондрат Филиппович.
Суровое, покрытое морщинами лицо старика озарила улыбка.
В этот момент в вагон с грохотом ввалилось несколько человек.
Трое пацанов лет двадцати, высокие, сильные, стремительно шагали в их сторону из дальнего конца вагона. От одного взгляда каждого из них Дашу давно уже тянуло помыться. И вот – драгоценное время ушло. Они пришли за ней.
– Вон она! Цыпа-цыпа-цыпа! – кричал один, глумливо хохоча.
– Эй, красотка! Соскучилась?! Мы пришли! – орал второй.
– А ты, дед, вали отсюда! Вали, кому сказано! – с угрозой ревел третий.
Даша быстро оценила обстановку. Ситуация выходила паршивая.