деле, беда.
Амнезия, вот. И это тоже очень плохо. Тяжело жить, не зная, кто ты и откуда. Зато те ужасы, которые мне поведала эта самая Лада, оказались выдумкой. И это – хорошо. Быть убитым и съеденным мне не грозит, хе-хе.
Вообще, люди, в кругу которых я оказался, производят довольно приятное впечатление. Они веселые, дружные, гостеприимные. Накормили, помогли избавиться от вонючей грязной одежды…
Ну да, сначала едва не разорвали на куски, а потом заперли в темницу. Еще и в голове моей покопались. Не очень вежливо так встречать гостей. Но я их понимаю. Как бы я сам повел себя на их месте?
История о миротворцах, судя по всему, чистая правда. За исключением одной детали: не каннибалов убивали эти ребята. Они уничтожали братьев и сестер, друзей и товарищей этих людей. Едва заподозрив, что ублюдки возвращаются, я бы принял все мыслимые меры предосторожности. Что они и сделали. Молодцы!
Читать чужие мысли, конечно, нехорошо. Но если бы девушка-медиум не умела читать мысли, плачевна была бы моя участь. Ведь ее слова – единственное доказательство того, что я не миротворец. Съесть – не съели бы, но убили бы точно. На всякий случай.
Итак, я жив. К тому же жизнь моя вне опасности. Уже это одно – повод для радости. Кроме того, я наелся и выспался. Пенять на судьбу глупо.
Есть ли какие-то варианты того, кто я такой? Есть.
Пещерные считают меня космонавтом. Или водолазом. Или спасателем. Но первый вариант – вероятнее.
Космонавт.
Кос. Мо. Навт.
Когда это слово прозвучало из уст вождя в первый раз, у меня не возникло никаких ассоциаций. Потом на периферии сознания начали мелькать нестройные, обрывочные образы. Что-то связанное с полетами. Полетами куда-то очень высоко и очень далеко. Я видел золотистые искорки на иссиня-черном фоне. Видел огненные струи, их извергало странное сооружение в форме конуса. Что-то похожее нарисовано на моей одежде.
Мой костюм – главное доказательство того, что их догадка верна. Там есть загадочная надпись: «Проект “Пеликан”». Смысл этих слов не ясен ни мне, ни местным жителям. А вот буквы «Р.К.А» с нашивки вождь расшифровал. По его мнению, это значит: «Российское космическое агентство». Правда, его супруга, женщина удивительной красоты и, судя по всему, неглупая, заметила на это:
– Перевод может быть и другой. Например… Ну, не знаю… «Региональная кавказская армия».
Остальные члены племени покосились с подозрением. Многие все еще подозревают, что я отношусь к тем самым миротворцам.
– Какая, на фиг, региональная армия?! Не говори ерунды, – осадил Афанасий жену. – А как же эмблема с ракетой? И трубки подачи кислорода? И приборы? Он – космонавт! – решительно поставил вождь точку в споре. – Вопрос лишь, как он сюда попал. И зачем.
С этими словами он повернулся в мою сторону. Племя последовало его примеру. Все взгляды сосредоточились на мне.
Неприятный был момент.
Меня несколько раз спрашивали, чем кончилась война. Спрашивали, глядя в глаза, не скрывая волнения, с надеждой: «Ну как война-то? Кончилась? Кто победил? Кто проиграл?»
Спрашивали, как там, снаружи;