ты делаешь в моей комнате? Вынюхиваешь, как обычно, я полагаю.
Она выставила вперед одну ногу и постаралась придать взгляду безразличие, как это делала ее мать.
– Ничего я не вынюхивал, – ответил Эд. – А зашел поздороваться.
– Если ты не вынюхивал, то откуда знаешь про мой тайник?
– Я знаю все об этом доме, – заявил Эд, выковыривая воображаемую грязь из-под ногтя большого пальца.
– Ага, ты крутой как огурец! – И Дейзи притопнула по плетеному коврику. – Ты не знаешь всего, Эд Льюис. Держу пари, ты не знаешь, где мой тайный сейф. – Она тут же пожалела, что сболтнула про сейф.
– В люке перед винным погребом, – сказал Эд, не отрывая взгляда от ногтя. – Вообще-то ты не единственная, у кого есть тайники в этом доме.
– И что же это значит?
Эд лишь поднял бровь.
Дейзи была в ярости.
– Ты просто идиот. И лучше тебе перестать рыться в моих вещах, Эд Льюис. Я серьезно. Если не перестанешь, я не возьму тебя в партнеры в игре.
То была серьезная угроза, Дейзи знала, и угроза достигла желаемого эффекта – кузен молчал. Но Дейзи вдруг обнаружила, что уже не злится на него. Втайне она была рада его видеть, пусть он и совершенно невыносим.
– Ладно, – сказала Дейзи, выставляя вперед другую ногу. – Давай сгоняем на «Палубу», посмотрим, кто там есть. Я хочу проверить свой велик.
– Я лучше пройдусь, – ответил Эд. – На велике толком ничего и не увидишь.
– Нам уже не десять лет, мы не можем просто так гулять где ни попадя.
Эд промолчал.
– Ну ладно… тогда… – Дейзи не смогла придумать еще какую-нибудь угрозу. – Но сейчас убирайся. Я хочу переодеться.
Услышав, как Эд спускается по лестнице, Дейзи сорвала с себя джемпер и юбку, в которые мать нарядила ее сегодня утром, и натянула зеленые клетчатые шорты и белую хлопковую блузку. Надела удобные ботинки на плоской подошве и посмотрела на себя в зеркало. Мать стригла ее под «боб» – локоны слишком заурядны, – но Дейзи мечтала о длинных волосах, собранных в конский хвост, который прыгает из стороны в сторону за спиной.
Ноги у нее были еще бледными для шортов, а светлые волосы, взмокшие от пота, закручивались вокруг лица.
Потеют только лошади. Мужчины покрываются испариной, а женщины – румянцем.
Дейзи знала, что мать не одобряет шорты, но сама считала, что в них она кажется старше. А то выглядит как младенец – вылитый пупс с коробки детского питания, со светлыми кудряшками и глазами как блюдца, так что тут на любые ухищрения пойдешь.
– Адовы колокольчики, – прошептала Дейзи своему отражению.
Услышав, как Скарлетт О’Хара произносит эти слова, она тотчас поняла, что они просто специально созданы для нее самой. Выражение это помогало ей почувствовать себя взрослой. Ее персональная фраза, делающая ее похожей на своенравную красотку с плантации.
Спускаясь по лестнице, Дейзи услышала джаз, так любимый матерью, – завели проигрыватель, к которому