герцога де Лириа-и-Херика, князь Юсупов «татарского происхождения, был муж чести, шел всегда прямым путем, хорошо служил отечеству, хорошо знал свое дело, отличался отвагой на поле битвы, что свидетельствовали раны его, любил иностранцев, был чрезвычайно предан своему Государю, но часто осушал и кубки».
Доблестный и мужественный союзник царя, имея множество ран, полученных в бою, окончательно испортил свое здоровье этими самыми «кубками». Соратник Петра нередко грешил своей тягой к вину. Такая любовь к спиртному и свела его в могилу в довольно ранние годы.
Князь был похоронен недалеко от Кремля, в Богоявленском монастыре. По легенде, там даже имеется подземный ход, который ведет прямо к Красной Площади.
К сожалению, могильная плита Князя Григория Юсупова не сохранилась до наших дней, поэтому современникам не суждено увидеть и прочесть ту надпись, которую велела высечь на надгробии его вдова. А надпись гласила вот такие данные: «Князь Григорий Дмитриевич Юсупов прожил 55 лет 9 месяцев 19 дней 1 час и 55 минут». Земная жизнь этого, безусловно, великого и интереснейшего человека была измерена вплоть до минуты. Князь умер практически в самом начале правления царицы Анны Иоанновны, словно подозревая о том, что ничего хорошего это не предрекает.
Итак, шла эпоха правления Анны Иоанновны. Она получила власть, можно сказать, случайно. Может быть, именно поэтому она так ревностно и так серьезно воспринимала каждое слово, сказанное о ней. По странному стечению обстоятельств, до нее дошли слухи, будто бы дочь приближенного когда-то к Петру Григория Юсупова Прасковья отзывается о правительнице вовсе не лестно. История умалчивает даже о том, кто бы предположительно мог разнести подобные слухи. Но, тем не менее, вскоре после смерти отца, Прасковья Григорьевна была схвачена и отправлена в Тихвин, во Введенский монастырь. Но как же побороть в себе пылкий и яростный ногайский характер, как сопротивляться непримиримым генам? Возможно, другая женщина, будучи на ее месте, восприняла бы ситуацию смиренно, ссылаясь на волю Бога. Но только не дочь Григория Дмитриевича. Прасковья продолжала осыпать бранными словами царицу, Бога, настоятельницу, монастырь – все, что ей попадалось на глаза. Разумеется, об этом донесли царице. Не заставили себя ждать новые, более жесткие наказания: непослушную и неугодную воле правительницы женщину подвергли телесным наказаниям, а также назначили ссылку в более отдаленный монастырь, а именно – в Тобольск. Но даже на столь великом расстоянии было «слышно», что инокиня Прокла не желает ходить в монастырь, в соответствующее одеяние не облачается, а на монашеское имя и вовсе не откликается. Петербург был в своем решении непреклонен: глаз с нее не спускать и продолжать держать непокорную и непослушную в ножных кандалах. Даже под угрозой смерти, гордая наследница эмиров не взяла своих слов обратно и не произносила лишних слов, дабы угодить правительнице и власти. Все-таки кровь – не вода!
Глава