увеличивался на неизвестно откуда взявшиеся невидимые дополнительные минуты. Он пытался заполнить их чтением расплодившихся под влиянием текущих событий детективов, но не мог сосредоточить свое внимание на хитроумных сплетениях преступной мысли, а кровавый беспредел нового общества повергал его в отчаяние, от которого так хотелось избавиться. Выход из временного тупика подсказал сосед по этажу, Витек, пригласивший однажды его к себе в гости, чтоб вместе скоротать субботний вечер в дружеской беседе за бутылкой спасительной сорокаградусной настойки. Федор хотел вежливо отказать ему по причине своего негативного отношения к распитию алкогольных напитков, но неожиданно для себя передумал и согласился. В голове как-то вдруг родилась мысль, что один раз можно и попробовать скрыться от самого себя за искусственно созданным хорошим настроением.
– «Это будет только один раз. Надо попробовать расслабиться, иначе, не ровен час, сойду с ума от этого нескончаемого кошмара». –
Этот вечер не принес ничего нового ни для пытливого ума Федора, ни для успокоения его души, но под воздействием алкогольной эйфории ход времени для него ускорился в десятки раз. За пустой болтовней о насущных проблемах незаметно пролетел вечер, одним мигом проскочила ночь, а утро и полдень следующего дня пропали в пьяном забытьи крепкого сна. Поэтому, когда подоспели следующие выходные дни после тяжелой трудовой недели, Федор, не задумываясь, согласился на очередные посиделки, потом согласился и на следующие «оживленные» беседы. Так продолжалось до тех пор, пока не закончился дачный сезон, и семья соседа не вернулась домой. Друзья еще некоторое время пытались продолжить общение друг с другом в квартире Федора, но бдительная жена быстро вычислила их и с позором водворила своего благоверного на его законное место.
Под воздействием этих неодолимых обстоятельств Федор некоторое время вел трезвый образ жизни, тщетно выискивая себе новое занятие, которое заполнило бы образовавшийся пробел в его времяпровождении, пока не смирился с настойчивыми доводами своего внутреннего голоса в пользу посиделок наедине с самим собой. Тем более что первый же опыт показал действенность такого начинания. Когда никто не загружал его сознание своими проблемами, к нему возвращалась его былая мечта во всей своей красе, легко и непринужденно складывались планы по ее воплощению в жизнь, а если что-то не получалось наяву, то пьяные слезы быстро облегчали душу.
Федор не заметил, как втянулся в такой распорядок своей жизни. В субботу пил без ограничения, в воскресенье отсыпался, опохмелялся и тщательно готовился к трудовым будням, на которые наложил табу на алкоголь. Правда, в понедельник коллеги по работе подозрительно морщились, общаясь с ним по рабочим вопросам, но он не придавал этому обстоятельству особого значения, потому что точно знал, что многие из них не без греха, поэтому и его грех переживут безболезненно. В таком новом для него