стакан очередной порцией «марочного пойла», залпом выпил, возбужденно подскочил на ноги и аршинными шагами стал сосредоточенно расхаживать в пустоте своего жилища, настойчиво заставляя себя думать о положительных моментах своей жизни.
– А как хорошо все начиналось! Была мечта, были друзья, была Сашенька. Сашенька, Сашенька, н-да… – Вспоминал Федор вслух, чтобы отвлечься и не дать противному многорукому видению завладеть его вниманием. – В детстве была пацанка пацанкой. Мелкая, но юркая, от нас, дылд длинноногих, ни на шаг не отставала. А потом вдруг превратилась в эдакую маленькую фею. Мы и глазом моргнуть не успели, как перед нами явилась такая необъяснимая краса! Я тогда дар речи потерял. А как иначе? Волосы-то у нее густые, темные, а глаза синие-синие, как небо осенним солнечным днем, когда в воздухе парят белые паутинки. И в ее глазах такая белая дымка, загадка. Гляди – не наглядишься и тайну ее не разгадаешь. Чувствуешь только, что наш мир для нее – тьфу! Серость, бессмысленное существование. Ее мир – это мир грез и сновидений. И рыцарь… Эх! С ее-то интеллектом! Так нет, и она туда же, куда все бабы! Рыцарь! Еще и смеялась. -
В памяти Федора всплыл образ любимой женщины. Она лукаво улыбнулась, приподнялась на цыпочки и постучала тонким пальцем по его лбу.
– Пойми, Федор, я не грежу о нем как о реальном мужчине. Просто он приходит ко мне во снах. Бежит через все измерения сюда, к нам. Я мучительно, понимаешь, мучительно пытаюсь разобраться, почему, зачем показывают мне эти сны? Они ведь не повторяются, Федор. Это рассказ, подробное повествование о жизни, о приключениях неведомого мне белого рыцаря. Я как бы читаю книгу, а книга – это мой сон. Тороплю день и с замиранием сердца готовлюсь к ночной встрече. Я сама знаю, Федор, что это ненормально, но кому какое дело до того, как я живу? Пусть их, а я должна разгадать его тайну. Он должен пробиться к нам, я молю бога об этом. Понимаешь, Федор? -
– Рыцарь, Бог… Кому они нужны? Никому, только ей, а мне уже ничего не надо. Все – бред сивой кобылы. С ними неудобно никому, нам бы с бытовухой управиться. А заповеди, – вернулся Федор к больной теме, – это не делай, туда не смотри, чужого не возжелай. Ага, сейчас! Для чего тогда жить? Под второй удар подставляться? Нашли дурака – Федора Ивановича. – Федор крепко сжал пальцы в кулаки. – Да я бы все это делал, но какой толк от меня одного? Только курам на смех! Правда? – Машинально спросил у струящегося серыми туманными спиралями вновь появившегося чужака. Незнакомец удивленно замигал красными сферами в центре бесформенной, но стремительно уплотняющейся воздушной массы. – Сгинь, сказал, нечисть! – Федор метнулся к выключателю. На смену яркому дню ползли серые сумерки, а единственным спасением от пришельца, Федор успел вычислить его слабину, был яркий свет. «Нечисть» сгинула в дальний темный угол комнаты и застыла пауком-охотником. – То-то же! Думаешь, я один? Дудки! У меня Валерка есть, Серега…, были. – Федор вздохнул, вернулся к столу. – Был Валерка, смелый, сильный, надежный. Уехал. Удачу ловить подался