обычные четыре чашки и говорил очень мало, но внимательно наблюдал за внуком и его гостьей, которые очень скоро принялись болтать, словно старые друзья, и внимательный взгляд деда не мог не уловить в Лори значительной перемены. Щеки внука обрели более свежий цвет, лицо сияло, оно было полно жизни, оживленнее стали все движения мальчика, а в его смехе теперь звучало искреннее веселье.
«Она права, мальчишка и правда одинок. Посмотрим, что эти девчушки смогут для него сделать», – думал мистер Лоренс, приглядываясь и прислушиваясь к сидящей перед ним молодежи.
Джо старику понравилась – ему по душе пришлась ее непривычно прямодушная манера вести себя, и казалось, что она понимает мальчика так, будто и сама – мальчишка.
Если бы Лоренсы были, по выражению Джо, «чопорны и придирчивы», она не смогла бы установить с ними никаких отношений, ведь при такого типа людях она всегда делалась робкой и неуклюжей. Но при людях, свободных от этих черт, ведущих себя с другими легко и просто, она вела себя точно так же и производила хорошее впечатление. Когда все поднялись из-за стола, Джо предполагала уйти, но Лори сказал, что хотел бы еще кое-что ей показать, и увел ее в оранжерею, которая была освещена ради ее посещения. Джо показалось, что она попала в волшебный, сказочный мир, когда она стала ходить вверх и вниз по проходам, наслаждаясь сплошными стенами растений, цветущих по обеим сторонам, мягким светом, сыроватым и сладким ароматным воздухом, и великолепными лозами, и деревьями, чьи ветви свисали над нею, в то время как ее новый друг срезал для нее самые красивые цветы до тех пор, пока руки его не переполнились. Тогда он связал цветы в букет и сказал, выглядя при этом таким счастливым, что Джо было приятно на него смотреть:
– Передайте их, пожалуйста, вашей матушке и скажите ей, что мне очень понравилось лекарство, которое она мне прислала!
Они обнаружили мистера Лоренса перед камином в большой гостиной, однако главным, что сразу бросилось в глаза Джо и целиком поглотило ее внимание, был рояль, стоявший здесь открытым.
– Вы играете? – спросила она с уважением, обернувшись к Лори от инструмента.
– Иногда, – скромно ответил он.
– Пожалуйста, поиграйте сейчас! Мне надо послушать, чтобы потом рассказать Бет.
– А не хотите ли сначала сами?
– Не знаю, как это делается. Слишком глупа, чтобы научиться. Но музыку просто обожаю.
Итак, Лори играл, а Джо слушала, и нос ее роскошно утопал в гелиотропе и чайных розах. Ее уважение, как и ее расположение к «мальчику из дома Лоренсов», значительно возросло, потому что играл он необыкновенно хорошо и при этом нисколько не важничал. Ей было жаль, что Бет не могла его слышать, но она не сказала этого вслух, только хвалила Лори до тех пор, пока он совершенно не смутился, и тогда его дедушка пришел ему на выручку:
– Ну довольно, довольно, юная леди. Слишком много сладостей пользы не принесут. Играет он неплохо, но я надеюсь, что он станет так же неплохо справляться с более важными предметами. Уже уходите? Ну что же, премного вам обязан и надеюсь,