здесь делаешь? – повторил он. – И с кем ты сейчас разговаривала?
– С Дарриной.
– Это ещё кто? – нахмурился он.
– Не знаешь? У тебя был с ней контакт. Только что. Не помнишь?
Извеков продолжал хмуриться. Нет, Валерий не был артистом. Все эмоции были у него на лице. Он искренне не помнил Даррины.
– Так кто же из нас двоих действительно зомби, а, Валерий? – спросила я, не надеясь на связный ответ.
Извеков выбрался из растрёпанной, развороченной постели, стал натягивать свой комбинезон. Он был растерян и подавлен. Он прекрасно понял, на что я намекаю. Он понял, что я вклинилась в его контакт, и теперь его волновало только то, что он, Валерий, ничего не может вспомнить. Он, человек, обладающий неразделённым цельным сознанием творца, оказался загипнотизированным чьей‑то нездешней волей. А какая‑то девчонка, которой он отводил роль восхищённой ассистентки гения, уличила его в этом.
– Твоё самолюбие, Валерий, тут совсем ни при чём. Я думаю, что тебе нужно хорошенько подумать над своим положением…
– Какого черта ты читаешь мои мысли?! – возмутился он.
– Ничего я не читаю. Я хочу, чтобы ты вспомнил Даррину.
– Я сам хочу ее вспомнить… Зачем ты вообще здесь?
– Ты хотел отвести меня куда‑то… Я пришла тебя поторопить.
– Все понятно.
Валерий вышел в гостиную, даже не удосужась позвать меня за собой. Я пошла следом, понимая, что рано или поздно он всё вспомнит, и я смогу получить от него кое‑какие объяснения.
– Что она хотела от меня? – спросил Извеков, подойдя к окну.
– Вспомни сам.
– Катя, если они закрыли от меня самого моё же собственное подсознание, промедление может плохо кончиться.
– Если бы я не пришла к тебе, ты никогда не заподозрил бы ничего.
– Но, черт возьми! Катя, ты должна мне помочь! Ты теперь знаешь обо мне больше меня.
Прав он был в одном: промедление могло плохо кончиться. Если Валерия заставили действовать определённым образом, скрыв присутствие внешней воли, эта внешняя воля уже сама по себе не может быть доброй.
– Знаешь, Извеков, Даррина угрожала тебе.
– Мне? Чем? Почему?
– Ты должен продолжать то, что тебе поручено.
– А что мне поручено? – напряжённо уточнил он. Я не видела его лица, но голос его говорил сам за себя.
– «Все двери должны быть открыты настежь», – я постаралась воспроизвести голос Даррины.
– Боже мой!.. – колени Извекова подогнулись. Чтобы не упасть, он вытянул руку и упёрся в оконное стекло. – Боже мой!..
– «И помни, что мы прекрасно знаем, куда ты спрятал своего брата», – добавила я.
– Я? Спрятал? Но ведь я… – Валерий повернулся ко мне. Он словно узнал о том, что смертельно болен.
– Катя, ты готова сейчас пойти со мной? – решительно произнёс он.
– Для этого я и пришла.
– Тогда идём, – он открыл стенной шкафчик и достал оттуда свою кобуру с оружием.
– В «Каменный мешок»?
Руки