развода, да что толку от такой поездки, мать уходила на кухню разговаривать, а Лиде предлагала пойти погулять. Где гулять, в Нытве? Нет, уж, спасибо! Вот отдых так отдых! Лида уходила с книжкой на балкон, клятвенно себе обещая, что в следующий раз ни за что не поедет.
Отец оказался личностью малопривлекательной, мало того, что оставил их, так ещё и квартиру, полученную матерью от завода, на котором она работала с момента окончания университета, оттяпал. Они переехали, а отец с новой женой остался в их чудесной солнечной квартирке на 16 этаже. Лида не помнила жизни до развода, но хорошо знала, что тогда ее будило солнышко, напевая: «Проснулась, солнышко мое!», а может, это мама напевала.
Квартира, в которую они переехали, по документам была отдельным жильем площадью 20 квадратным метров, а на деле оказалась комнатой в двухэтажном бараке с печным отоплением и водой из колонки. Пока Лида была маленькой, печка в квартире ее не особенно волновала, но в седьмом классе, когда она шла на линейку первого сентября, с ней поравнялась десятиклассница и спросила:
– Что, тоже вчера на даче шашлыки жарили?
Вернувшись домой, Лида собрала всю свою одежду, выстирала и высушила на солнце, а потом разложила по полиэтиленовым пакетам. Правда, от них пришлось со временем отказаться, на одежде появились желтые пятна. Тогда Лида прибила посылочный ящик снаружи к подоконнику и сложила туда одежду. Мама, видя ее ухищрения, предложила вообще печку не топить, с получки купила электрический обогреватель. После первых морозов стало ясно, что платить за электроэнергию дорого, а тепла от него мало.
Лида подружилась с молодой девушкой, работавшей в отделе периодики, иногда, если в журнале модной одежды «Burda-modern» было удачное платье или блузка, девушка разрешала взять журнал на ночь, переснять выкройки. Шить научила мама, да и в журнале все было расписано подробно, вот денег на новую ткань было трудно выкроить. Однажды в магазине «Сделай сам» Лиде попались длинные и достаточно широкие лоскутки цвета кофе-с-молоком. А мамино свадебное платье из тафты было такого же цвета. Так что для нового пуховика все есть: лоскутки сострочить, это будет верх, из подушки достать перо в качестве утеплителя, платье пойдёт на подклад.
Дома Лида перевернула два табурета, сверху положила стекло с письменного стола, а вниз поставила лампу, сняв абажур, разложила лист с выкройками, на него бумагу и принялась за работу.
Мать звала пить чай, но Лида отказалась, времени было мало, А чаю, горячего, с лимоном, и чего-нибудь вкусненького к нему, ну хотя бы хлеба с вареньем, которое мать варила каждую осень, хотелось. Или даже лучше с чёрной смородиной, провернутой на мясорубке с сахаром, она по вкусу, ,как свежая. Лида вздохнула, сладкого очень хотелось, постоянно, но – нельзя! Нельзя, и все тут!
Пуховик получился тяжелый, но тёплый, с виду не отличишь от тех, что на рынке продают, пожалуй, даже лучше. В нем Лида и отправилась в Нью-Йорк с сумасшедшей старухой отмечать Новый год.
Лида, Нью-Йорк.
Нью-Йорк ошеломил