ждали Пенелопу и Рию все там же – у старой мельницы.
– Забрали гребень? – спросили они хором.
Риа кивнула и победоносно улыбнулась, а Пенелопа показала волшебный гребешок.
– Теперь ты можешь смело возвращаться к Алконосту, – отметила Риа и погладила девочку по волосам.
– Еще раз спасибо. Вы даже не представляете, как я благодарна.
Риа грустно вздохнула.
– Еще как представляю…
Алконост мечтательно глядела куда-то вдаль, когда уставшая Пенелопа появилась перед ней.
– Ну наконец-то! Долго же ты шла.
Девочка промолчала в ответ на несправедливое замечание, и протянула девушке-птице гребешок. Алконост повертела его в когтистой лапе и веско отметила:
– Этим гребнем можно причесать время и пространство. Благодаря этой чудной вещице я смогу отправить тебя в любое место. В пределах Плюшевого Королевства, конечно.
Алконост плавно взмахнула волшебным гребешком, будто действительно причесывала кого-то невидимого, и воздух вокруг заискрился, наполнился радужными всполохами.
Удивленная Пенелопа наблюдала, как перед ней пространство задрожало и раскрылось подобно книге. Она увидела маленькие деревья, сияющее солнце и знакомую тропинку.
– А можно попасть к дому старейшины Магритта? – робко спросила Пенелопа.
– Можно, – важно ответила Алконост.
– Как мне шагнуть туда?
– Разве ты не знаешь, как попасть в сказочный уголок? При помощи музыки, разумеется. Музыка рождает совершенство без времени и пространства. Она лелеет тончайшее волшебство. Но только настоящая музыка!
Последнюю фразу Алконост произнесла веско. Сразу стало ясно, что себя она считает специалистом в настоящей музыке. Пенелопа ничего не поняла, но переспрашивать постеснялась.
– Я могу спеть на доступном тебе языке вот какую песню…
Девушка-птица расправила крылья и запела. Ах, как прекрасно она запела! Чудесный голос переливался как соловьиные трели, звенел как серебряные колокольчики. Он был чистым, подобно инею на лепестках розы и прозрачным, подобно воздуху после грозы.
В новой песне Алконост рассказывала о том, как северо-западный ветер поднимал над сизой, лиловой, пунцовой, алой долиной гордую птицу. Та птица наслаждалась бесконечным полетом в ультрамарине. Алконост красочно описывала и сам полет, и голос той птицы, и стремительное падение, и хлопья снега, предвещающие зиму.
Алконост еще раз взмахнула гребешком, и юная сеньорита, оказалась на желанной лесной тропинке совсем одна.
Чудесная девушка-птица проводила Пенелопу холодным взором. В глазах Алконоста сверкнули желтые искры, и она обратилась в черный крылатый силуэт, будто сотканный из абсолютного мрака.
***
Юная сеньорита уже, разумеется, не видела неожиданной метаморфозы. Она была поглощена чудесным зрелищем. Недалеко от девочки возвышался странный особняк. Столь причудливые дома Пенелопе доводилось прежде видеть только в Барселоне12. Папа привозил