розовых губ леди Лорелей, разыскать каждого и уничтожить. Должно быть, травы дурно воздействовали на разум. – Что ж, рад узнать, что не шокировал ваших нежных чувств, – пробормотал Аргус и закрыл глаза: сон одержал победу.
Лорелей не обратила внимания на сарказм. Она уже понимала мужской характер и отлично видела, как расстроился самолюбивый герой: ему очень хотелось чувствовать себя особенным! Конечно, он и был особенным – разве кто-нибудь мог с ним сравниться? Но пусть это обстоятельство останется секретом, маленькой невинной тайной. Страсть мужчины пуста до того момента, пока не коснется его сердца. Леди Сандан еще не понимала, чем так неумолимо притягивал ее Аргус Уэрлок, однако не сомневалась, что если и уступит влечению, то одной лишь страстью не удовольствуется.
– Спокойного сна, сэр Уэрлок, – прошептала она и встала, чтобы поправить одеяло. – Лучшего лекарства от всех болезней человечество до сих пор не придумало.
Подчинившись внезапному импульсу, она наклонилась и поцеловала его в горячий лоб, а потом снова устроилась в кресле и открыла книгу.
От прикосновения нежных бархатных губ Аргус наверняка бы проснулся и открыл глаза – если бы мог, но ощущение тепла и заботы проникло даже сквозь толщу сна. Леди Лорелей Сандан загадочная, непредсказуемая, прекрасная…
Волнующий образ нарушил душевный покой, напомнил о нежности и желании – чувствах, давным-давно не испытываемых. Самый надежный способ сохранить независимость – как можно быстрее расстаться с искусительницей, решил сэр Уэрлок и погрузился в плотный вязкий туман.
Глава 4
Лорелей сочувственно наблюдала, как Сайрус и Питер помогали сэру Аргусу выйти из экипажа. Несмотря на все предосторожности и неусыпную заботу о больном, путешествие из Данн-Мэнора оказалось долгим и трудным: ехали целый день, причем не по самой гладкой из английских дорог. Сэр Аргус выглядел усталым и бледным, возле плотно сжатых губ залегла глубокая складка боли. Вечерний воздух дарил прохладу, однако темные волосы сэра Аргуса слиплись от пота, а на лбу блестели крупные капли. И все же он не пожалел ни времени, ни сил и ради безопасности убедил возницу, что в карете не было никого, кроме мисс Сандан и двух ее кузенов. Удивительно, но ни Сайруса, ни Питера нисколько не смутило то обстоятельство, что Джем равнодушно улыбнулся, подтвердил, что посторонних пассажиров не видел, и преспокойно уехал в конюшню.
Лорелей поспешила к садовому дому, чтобы открыть двери. Одного взгляда, одного глубокого дыхания оказалось достаточно, чтобы убедиться: Макс на совесть выполнил просьбу и подготовил комнаты к приезду гостя. Мисс Сандан заранее отправила Вейл с подробным письмом, а теперь горько сожалела о поспешном и, возможно, опрометчивом решении. Макс, конечно, захочет выяснить, почему молодая госпожа требовала полной и абсолютной секретности.
– Помогите сэру Уэрлоку лечь в постель, – распорядилась Лорелей, – а я пока проверю, оставил ли Макс на кухне все, что я просила.
Она ворвалась