уносят, а на ее место ставят кринку с водой.
Собственно говоря, это и не кринка, а большущий глиняный кувшин с таким широким горлом, что туда любой кулак пролезет. А как же иначе, если на этом основан способ передачи законного вознаграждения!
Как известно, распространенная на Востоке моровая язва легче всего передается именно через монеты. А посему прибывающий с Востока корабельщик первым делом должен погрузить мзду в кувшин с водой, откуда хранитель западной чистоты достает их уже очищенными. Таково общее правило: у Скелы все переходящие из рук в руки деньги надлежит вылавливать из сосуда с водой.
Тимар погружает в кувшин стиснутый кулак, а вынимает руку, разжав пальцы.
Затем туда же запускает пятерню досмотрщик: вытаскивает плотно сжатый кулак и засовывает его в карман.
Опытному инспектору нет надобности разглядывать при огненном зареве неба, что за монеты достались ему на сей раз: он чувствует на ощупь, ощущает по весу, – золото может отличить даже слепой. Однако он не выдает себя ни единой черточкой лица.
Настает черед финансовых инспекторов. Те также с подобающей должностным лицам серьезностью вылавливают со дна кувшина предназначенную им мзду.
Затем вперед протискивается «блюститель чистоты». Выражение лица у него суровое, даже грозное. Ведь достаточно одного его слова, и судно вкупе со всеми путниками на десять, а то и двадцать дней застрянет в карантине. Однако и у этого стража законности, когда он запускает руку в кувшин и вытаскивает ее обратно, лицо не меняет выражения.
Оно и немудрено: все они – люди хладнокровные, помышляющие сугубо о выполнении служебного долга.
Досмотрщик строжайшим тоном требует открыть доступ в трюм. Требование его удовлетворяется, и трое заходят внутрь корабля; из корабельной команды присутствовать при досмотре никому не положено. Оставшись с глазу на глаз, все трое сбрасывают напускную суровость и ухмыляются друг дружке; «блюститель» пребывает на мостике в одиночестве и улыбается самому себе, пряча улыбку под башлыком.
Инспекторы развязывают первый попавшийся мешок наугад – а там и в самом деле пшеница.
– Да-а, пшеница-то сорная! – глубокомысленно замечает таможенный досмотрщик.
По всей вероятности, в остальных мешках также находится пшеница и вся она, надо думать, одинаково сорная. При проверке составляется протокол; один из вооруженных господ держит при себе письменные принадлежности, другой – книгу протоколов, куда и заносятся результаты осмотра. Сверх того, таможенный досмотрщик пишет несколько строк на отдельном листке, складывает его, запечатывает официальной печатью, однако же адреса не надписывает.
Затем, дотошнейшим образом обшарив каждый уголок-закоулок, где совершенно невозможно обнаружить какой бы то ни было подозрительный предмет, трое инспекторов вновь показываются на белый свет. А точнее говоря, на лунный свет, так как солнце успело скрыться окончательно, и сквозь несущиеся облака проглядывает