контрабанда, может, скрывается политический беженец, а может, герой некоего романтического приключения не жалеет денег, лишь бы поскорее уйти от преследования. Все это не твоя забота. Но если хоть одна-единственная монета пристанет к твоим рукам, ты окажешься соучастником любого греха, который, возможно, гнетет душу этого человека. Не оставляй себе ни крайцара из этих денег».
Досмотрщик дал разрешение кораблю продолжать путь, в знак чего велел поднять на мачте бело-красный флаг с черным орлом[4].
А затем, коль скоро официально было признано, что идущий с востока корабль никакой заразой не опасен, досмотрщик безо всякого омовения пожал руку судового комиссара и сказал ему:
– Вы ведь житель Комарома, верно? В таком случае вам нетрудно будет отыскать господина Качуку, он там главный по интендантской части. Как только доберетесь домой, передайте ему это письмецо. Адреса на нем, правда, нет, но он вам без надобности. Имя вы не забудете, оно напоминает название испанского танца. Вручите ему это письмо, не пожалеете.
С этими словами он милостиво похлопал комиссара по плечу, словно тот по гроб жизни должен быть ему благодарен, после чего все четверо посторонних убрались с судна; сели опять в свою желто-черную полосатую лодку и поплыли обратно к Скеле.
«Святая Варвара» могла беспрепятственно продолжать свое плаванье по Дунаю, и будь она сверху донизу забита мешками с солью, кофе, турецким табаком, а ее пассажиры с головы до пят покрыты черной оспой или проказой, никто не посмел бы ее задержать.
Не было на судне ни контрабандного товара, ни моровой язвы, зато было кое-что другое…
Тимар, пряча в бумажник послание без адреса, гадал про себя, что же там может быть написано. А там было написано следующее:
«Кум! Настоятельно рекомендую твоему вниманию подателя сего письма. Это золотой человек!»
Ничей остров
Оставленные на сербском берегу погонщики, воспользовавшись паромами, вместе с тягловыми лошадьми той же ночью перебрались на венгерский берег; обрубленную бечеву они прихватили с собою, распространяя по пути слух, будто бы в опасном месте, у периградского водоворота, бечева оборвалась сама и судно вкупе с людьми и грузом пошло ко дну.
А наутро в Оршове о «Святой Варваре» не было ни слуху ни духу. Даже если бы капитана турецкой канонерки случаем осенила мысль подняться вверх по центральному каналу Железных Ворот хотя бы и до самой Оршовы, его поиски не увенчались бы успехом, уж за пределами Оршовы вплоть до Белграда в его власти лишь половина Дуная – на венгерском побережье он не волен распоряжаться. Только лишь крепость на острове Новая Оршова принадлежит туркам.
«Святая Варвара» покинула окрестности Оршовы в два часа пополуночи. Ветер после полуночи обычно устраивал себе передышку, и надобно было использовать благоприятную погоду. Корабельщикам – чтоб работалось веселее – выдали двойную порцию палинки, и когда Оршова осталась позади, утреннюю тишину