же его дели?
– Ваш отец, барышня, покоится на дне Дуная.
Тогда Тимея села у борта судна и молча уставилась в воду. Она не проронила ни слова, не пролила ни единой слезы – лишь неотрывно смотрела в водяную глубь.
Тимар счел за благо попытаться утешить ее.
– Вы захворали и впали в беспамятство, а тем временем Господь призвал к себе вашего отца. Я находился при нем в смертный час. Все его слова и помыслы были о вас, через меня он шлет вам свое последнее благословение. Выполняя волю вашего отца, я отвезу вас к его давнему приятелю – он ваш родственник по материнской линии и заменит вам отца. Есть у него и родная дочь – молодая и красивая, чуть постарше вас, она станет вам сестрицею. В той семье вас хорошо примут и будут добры к вам. А весь груз, что находится на этом судне, – ваша собственность, она досталась вам в наследство. Вы теперь богатая и всегда будете с благодарностью вспоминать об отце, который с такой любовью о вас позаботился.
У Тимара перехватило горло, когда он довел свою мысль до конца: «… и который умер, чтобы дать тебе свободу, принял смерть, чтобы даровать тебе жизнь!»
Тимар задумчиво разглядывал лицо девушки. А оно не дрогнуло в ответ на его прочувственные речи, из глаз не скатилось ни слезинки. Михай подумал было, что она стесняется плакать при постороннем, и отошел подальше; но девушка не заплакала, даже оставшись в одиночестве.
Ну не странно ли? При виде белой кошки, тонущей в волнах Дуная, слезы ее лились неудержимо, а сейчас, когда ей говорят, что отец ее покоится на дне речном, она и слезинки не уронит.
А может, так оно и бывает: люди, способные расплакаться от мелких переживаний, глубокую боль переносят, молча уставясь в одну точку, – вполне возможно. Однако Тимару сейчас было не до психологических загадок. На северо-западе показались шпили Панчева, а вниз по течению плыла лодка императорско-королевского флота, направляясь прямо к «Святой Варваре»; кроме капитана и восьми вооруженных лодочников там находился и тюремный стражник.
Подплыв к кораблю, незваные гости взяли его на абордаж и вскочили на палубу.
Капитан поспешил к Тимару, поджидавшему его у дверей каюты.
– Вы будете судовой комиссар?
– К вашим услугам.
– На этом судне под именем Евтима Трикалиса плывет турецкий паша; он расхитил казну и бежал вместе с награбленными сокровищами.
– На этом судне плыл грек по имени Евтим Трикалис – торговец зерном, и вез он не какие-то там награбленные сокровища, а чистое зерно, как показал официальный досмотр в Оршове, подтвержденный документально; вот вам первая бумага, извольте прочесть. Ни о каком турецком паше мне ничего не известно.
– Где он?
– Ежели был он греком, то у Авраама, а если турком – то у Магомета.
– Уж не умер ли он?
– Совершенно верно, скончался от дизентерии. Вот вам второй документ – завещание, собственноручно составленное умирающим.
Капитан прочел бумагу от начала до конца, время от времени бросая косые взгляды на Тимею, которая недвижно сидела на том