хуже. Уж слишком она была похожа на улыбку отца, которого Смолкин девять лет назад оставил спать вечным сном на загородном кладбище. Говорят, со временем все плохое забывается, но в случае с его отцом дело обстояло как раз наоборот. От улыбки доктора в голове всплыли полузабытые картины отцовских экзекуций и наставлений, и где-то под левым легким неприятно закололо. От страха.
– Нет, не помогло. Только зря потратил десять минут нашего времени.
– Не беспокойся, – доктор многозначительно поправил очки, – сегодня никого, кроме тебя я принимать не собираюсь. Так что можем разговаривать сколько угодно.
– И во сколько мне обойдется пребывание в вашей клинике? – Олег уже начал прикидывать в мозгу, насколько полегчает его кошелек.
– Нисколько.
Смолкин удивленно посмотрел на доктора.
– Нисколько?
– Абсолютно, – Кровин извлек из кармана пачку сигарет, достал одну и закурил. – Я обещал твоему отцу заботиться о тебе, и вот теперь мне предоставляется случай исполнить свое обещание. Брать за это деньги мне не позволяет совесть. М-да, – он задумчиво выдохнул дым, – девять лет я тебя не слышал.
– Простите, – Олегу отчего-то стало стыдно, – было много работы.
– Да я понимаю, – Кровин махнул рукой, отчего пепел сигареты упал на персидский ковер его кабинета.
Но доктору, очевидно, было на это наплевать. Изучая взглядом его кабинет, Смолкин невольно ловил себя на мысли, что психиатрия весьма доходное дело. Мебель из маренного дуба, камин, отделанный мрамором, персидский ковер и коллекция оружия на стене – все это говорило, что слепой доктор сделал на чужом безумии неплохое состояние. Это вам не моя квартирка, подумал Олег, и тут же одернул себя. Неприлично рассуждать о чужом достатке, пусть даже и молча.
Хотя, глядя на убранство кабинета доктора Кровина, редкий человек не задумался бы о его доходах. Но, стоит признать, несмотря на всю роскошь, которой Эльдар окружал себя, вел он себя вполне скромно и держался на публике с достоинством слепого мудреца. Но местные все равно прозвали его Барин. Жители таких маленьких городков, в которых нет метро и ничего не взрывают, ненавидят три вещи: местную власть, местную медицину и местных же богачей, выставляющих напоказ свое состояние. И если доктор Кровин делал это неосознанно, большей частью из-за врожденной склонности ко всему аристократичному, то это не мешало горожанам недолюбливать состоятельного психиатра.
– На самом деле я не удивлен твоей просьбе, – доктор затушил сигарету о дно пепельницы, стоящей на левом подлокотнике его кресла. – В наше время многим кажется, что сумасшедший дом – самое спокойное место, что-то вроде санатория, – он усмехнулся. – Но так считают обычно неудачники, либо писатели, которые замучались слышать отказы издательств.
Смолкин чуть улыбнулся, услышав это.
– Никогда не ставил целью плодить психов для вашего заведения.
Олег получил в