с поведением людей на войне, пишет: «…командир каждой части полагает, что он имеет какие-то собственнические права на все подчиненные ему войска, и поэтому упорствует почти всякий раз, когда какая-либо их часть отнимается у него на более или менее продолжительное время. Кто имеет хоть некоторый боевой опыт, тому это вполне ясно»[276].
Поэтому в эпоху революции мы постоянно встречаемся с распылением усилий отдельных родов войск. Правда, нужно отметить, что командующие армиями оставляли в своих руках так называемый отдельный резерв, состоящий в большинстве случаев из кавалерии. Однако он был малочислен, и его явно не хватало для решения отдельных оперативно-тактических задач.
Возьмем для примера одну из типичных республиканских армий – Самбро-Маасскую армию Журдана на 1 октября 1795 г. В составе армии общей списочной численностью 82 796 было 8 дивизий примерно равной численности, т. е. каждая примерно по 10 тысяч человек (± 2 тыс.) и резерв под командованием генерала Арвиля – 4 полка тяжелой кавалерии – 1593 человека. Ясно, что сил подобного резерва не хватило бы даже, чтобы прикрыть отступление в случае неудачи, не говоря уже о самостоятельных активных действиях.
Наполеон на своей боевой практике понял недостатки системы и, взяв из нее все лучшее, значительно усовершенствовал ее. Уже в 1800 г. во Вторую Итальянскую кампанию, армия под его личным командованием была организована иначе. Главные силы армии (44 тыс. человек) Первый консул разделил на три корпуса (впрочем, само название еще не появилось): первый авангардный (Ланна) включал пехотную дивизию без кавалерии и бригаду кавалерии, два других (Дюэма и Виктора) имели по две пехотных дивизии вообще без кавалерии. Четвертый, под командованием Мюрата, состоял из лучших кавалерийских полков и небольшого отряда конной артиллерии. Наконец, отдельно действовал отряд гвардии, тогда еще малочисленный, но уже снабженный хорошим артиллерийским резервом.
Таким образом, маленькая армия Бонапарта имела (в процентном отношении) значительный резерв, составленный из отборных частей кавалерии, артиллерии и гвардейской пехоты (около 5 тыс. человек и 18 орудий), кавалерия вырвалась из «пут» пехотной дивизии и, находясь в руках командующего, могла отныне решать самостоятельные тактические задачи. Обращает на себя внимание также, что пехотная дивизия, оставшаяся без поддержки конницы, теряла в своей самостоятельности… но этого и добивался Бонапарт.
Здесь мы видим в определенном смысле диалектическое развитие по спирали: от армии как единого нерасчлененного блока в конце ХVII – середине ХVIII века к армии плохо связанных, почти независимо действующих на свой страх и риск дивизий эпохи революции, к опять-таки сильно централизованной армии, но состоящей из гибких группировок, имеющих определенную возможность независимых действий.
Нужно отметить, что в Рейнской армии, где фактически независимо от консула «правил» генерал Моро, также наметились изменения в сторону появления зачатков корпусов и выделения сильного